"Яков Липкович. Хлеб и камень (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

лежат на моей совести. Как только представится возможность, я их верну. Ни
крошки не зажилю. А нужно будет, свой кусок отдам...
Вдруг мой взгляд застывает. На той стороне улицы, как раз напротив
закутка, показывается Ворона. Я не думаю, что он почувствовал мой взгляд, но
тем не менее он останавливается и смотрит в мою сторону. Конечно, видеть
меня он не может, и все-таки я, вопреки здравому рассудку, стараюсь не
шевелиться, чтобы не выдать себя.
На тонком - с правильными чертами - лице Вороны появляется выражение
отчаянной решимости. Неужели он заявится сейчас, потребует своей законной
доли? А почему бы и нет? После того как он заходит к нам, мама обязательно
восклицает: "Какой красивый мальчик!" Так что он запросто может зайти,
спросить, где я, и непременно на обратном пути обнаружит меня. И тогда мне
уже не отвертеться. Придется всеми правдами и неправдами добывать хлеб...
Но Ворона почему-то не спешит заходить. А потом, видимо, и вовсе
раздумывает. Подтянув на тощем брюхе много раз чиненные штаны, он неожиданно
исчезает из поля зрения.
Облегченно вздохнув, я продолжаю наблюдение за прохожими.
Улица наша, улица имени наркома Луначарского, пожалуй, самая малолюдная
в этой части города. Прохожие здесь такая же редкость, как и все остальное.
Иногда, прежде чем кто-нибудь появится, проходит уйма времени. Я
устанавливаю для себя даже закономерность: прохожие почему-то отдают
предпочтение той стороне, с ее кривыми и разбитыми деревянными мостками.
Но кое-кто не забывает и нашу. Вот уже с добрых пару минут я слышу
медленно приближающиеся шаги. Человек шагает тяжело и неровно.
Наконец он доходит до наших ворот и останавливается. И хотя отсюда мне
его не видно, я догадываюсь, что он пытается прочесть номер нашего дома,
почти полностью выгоревший на солнце и смытый дождем. Одну из двух троек
вообще невозможно разглядеть.
К нам или не к нам?
К нам! Человек берется за дверное кольцо и осторожным поворотом
поднимает щеколду. По тому, как он отпирает дверь - нерешительно, неумело, я
тут же делаю вывод, что это наверняка кто-то из чужих...
Так и есть. Опираясь на самодельную суковатую палку, сильно
прихрамывая, к нам во двор входит бородатый мужчина абсолютно деревенского
вида. На нем старый помятый пиджачок, из-под которого выглядывает серая
косоворотка с белыми пуговицами. Не лучше и брюки - заплата на заплате.
Поначалу у меня и в мыслях нет, что его интересуем мы, а не хозяйка с
ее многочисленными деревенскими родственниками и знакомыми. И вдруг он, не
останавливаясь у хозяйкиного крыльца, поворачивает к нашему флигельку.
Кто он? Что ему надо от нас?
Я весь сгораю от любопытства, высовываюсь из своего закутка. Но
опасение, что человек может обернуться и увидеть меня, подумать, что я
подсматриваю за ним, заставляет снова укрыться в кустах...
Первой незнакомца замечает Луша, стоявшая у окна. Он еще только
поднимается по ступенькам крыльца, а она уже выскакивает к нему. Даже
издалека я слышу ее взволнованное мычание. Она хватает человека за руку и
ведет его в дом.
Значит, он к Луше?
И тут меня обжигает воспоминание. Как-то на днях я услышал разговор
мамы с тетей Маней о Луше. Оказывается, в позапрошлом году всю Лушину семью,