"Семен Липкин. Записки жильца" - читать интересную книгу автора

Андреева, Горького, Чирикова, Короленко, и популярную научную литературу,
читал жадно, с памятливостью самоучки. В пятом году имя товарища Якова стало
довольно известным в определенной среде, а то, что он слесарил в порту,
помогло ему связаться с восставшим броненосцем.
После подавления революции его бросили в Томский централ, он бежал
(политические в те времена, случалось, из тюрем бежали), ночью приехал
домой, в Могилев, и получил за красненькую от хитроумного писаря паспорт на
имя своего брата Тихона, мирно служившего, как и отец, проводником на
железной дороге. С паспортом на имя брата Михась - Тихон Петрович
Цыбульский, партийная кличка Яков - направился в Варшаву, прожил зиму и
весну в Берлине, а потом переехал в Париж, где оседали русские социалисты.
Сперва он бедствовал без работы, но довольно быстро устроился
слесарем-водопроводчиком: помог земляк-белорус.
Цыбульский немало передумал за эти летящие, напряженные годы
революционной деятельности, тюрем, чтения и странствий. Эдуард Бернштейн
первым поколебал его марксистскую непримиримость. "Все вроде так, да что-то
не так", - сначала смутно, потом все более явственно чувствовал он. И вон
это "не так" особенно сильно бросалось ему в глаза, когда он наблюдал Ленина
и тех, кто был с Лениным.
Цыбульский присутствовал при многих спорах, он помнил еще Кричевского,
рабочедельцев, пожалуй, одно время сам к ним склонялся, он видел, что
спорящие не находят истины, но непременно хотят ее найти, непременно хотят,
чтобы рабочему человеку жилось лучше. И только Ленин отличался от других и,
может быть, был сильнее других - потому что ему не нужна была истина, потому
что он испытывал глубочайшее равнодушие к рабочему классу. Он хотел многого.
Чего же? Цыбульский понял это позднее, когда разразилась первая мировая
война: Ленин хотел власти. Может быть, это властолюбие было не целью, а
способом утвердить идею? Цыбульский это допускал. А понял ли Цыбульский уже
тогда, что зло коренилось не только в Ленине, но и в марксизме, что это
учение, как никакое другое со времен средневековых религиозных войн, овладев
массами, может привести вожака к неограниченной власти?
Теперь наконец мы постепенно распознаем, что атеистический марксизм
находится по самой сути своей в ближайшем родстве с теми ересями, которые,
стремясь превратиться в самодержавное правоверие, привлекали к себе
воспаленные людские полчища. С кромвелевских лет не рождалась в Европе
доктрина такой жестокой и притягательной силы. Эта доктрина околдовывала не
особи, а множества. Она делалась всесильной потому, что учила животную
плоть: "Духа нет, а ты плоть, и есть дух, и твоя победа есть победа духа".
Новобранец Карла Маркса в начале века, Цыбульский чем дальше, тем
острее ощущал, что воинство, к которому он принадлежит, заблудилось. Он все
еще благоговел перед своими архистратигами, но уже в этом благоговении
любовь главенствовала над уважением. Сам того не сознавая, он смотрел на
большевизм как на оборотня. Но впрямь ли под румяной личиной оборотня
таилось прожорливое чудовище? Во всяком случае, пораженчество было
Цыбульскому противно. Он любил Россию, этот слесарь из белорусского города.
Гриневу не удалось обратить Цыбульского в большевистскую веру, которую
он сам стал исповедовать недавно. Но жена слесаря Рашель и Костя Помолов
были в восторге от Гринева. Слушая резкие, закованные в логическое железо
речи Гринева, такого с виду слабого, нескладного, да еще с парализованной
правой рукой, Костя, такой же нескладный и слабый, дунь - и свалится, как бы