"Семен Липкин. Записки жильца" - читать интересную книгу автора

Сосновик унаследовал особняк и фирму "Парикмахер Антуан" и стал таким же
почтенным, состоятельным, всеми уважаемым человеком, как его покойный тесть.
Жену свою он обожал, никогда не знал другой женщины, и Прасковье Антоновне
все завидовали. Детей у них не было.
Повезло и Рафаилу Кемпферу в большом городе. Он добился отличного
положения у Генриха Шпехта-старшего, был деятелен, предприимчив, выгодно
женился. Правда, жена его страдала тиком и зубы у нее были некрасивые, но
зато она принесла ему в приданое десять тысяч. На свадьбе были Сосновики, и
Антон Васильевич только улыбался, выслушивая острые, но добродушные насмешки
ортодоксальных весельчаков. А Прасковья Антоновна сияла, как царица, и все
гордились такой гостьей.
Бог праотцев как бы в отместку Сосновику усиленно благословлял брак
приказчика. По именам детей можно было судить о политических настроениях
Рафаила Кемпфера. Старшего назвали Абрамом, но тут ничего не скажешь:
покойный дедушка был Абрамом. Родившийся через год мальчик получил имя
Александр - в честь царя-освободителя.
- Я обожаю этого просвещенного монарха, - говорил Кемпфер, - он же
гениальный человек! И его убили!
Через четырнадцать лет, неожиданно для соседей, родился третий сын,
Теодор: в это время Кемпфер был заворожен сионистическим учением Теодора
Герцля:
- Вы читали "Новое гетто"? Гениальная книга! После манифеста 17 октября
Кемпфер пересмотрел свои убеждения.
- Евреи должны любить свою родину, Россию! - кричал он в толпе,
собиравшейся по праздникам во дворе синагоги. - Мы - русские иудейского
вероисповедания. В культурной Германии этот вопрос решен гениально! Он умер
от рака во время первой мировой войны, пятидесяти лет от роду. Сосновик,
по-прежнему стройный и красивый, пришел на похороны. Он впервые после долгих
лет иной жизни увидел на кладбище на памятниках буквы, которые он учил в
детстве, которые в детстве учил и его Спаситель, и сердце его дрогнуло.
Когда Кемпфера опустили в могилу, Антон Васильевич обыденным движением снял
котелок и перекрестился. Всех это неприятно поразило. А Сосновик плакал.
Кемпфер оставил в "Лионском кредите" шестнадцать тысяч. Это были
хорошие деньги, хотя и не довоенные. Дети не могли на него обижаться. Если
не считать желтых лошадиных зубов, унаследованных от матери, старший сын
Абрам во всем повторял отца. Он тоже был принят в приказчики к Генриху
Шпехту - сыну старого Генриха Шпехта, - тоже выгодно женился, тоже был
деятелен и предприимчив. Александру, застенчивому, слабому здоровьем,
удалось поступить в университет в счет процентной нормы. Он преподавал
русскую словесность и латынь в частной гимназии Нейдинга. Самому младшему,
Теодору, когда умер отец, было восемнадцать лет. Он с грехом пополам
дотягивал коммерческое, посещал казино, луна-парк и публичные дома.
Семейная жизнь Абрама Кемпфера, члена правления общества
приказчиков-евреев, сложилась не очень удачно. Жена его, Зинаида Моисеевна,
была истеричкой. Ежедневно она устраивала сцены ревности и зависти.
Ревновала она безо всяких оснований, завидовала исступленно всем соседкам -
из-за их любящих мужей, богатых нарядов, обстановки, посуды, удачных
покупок. Ее пожирал огонь тщеславия. Трудолюбивая, щедрая и, в сущности,
добрая, она как бы была создана для горя. Приходя с базара, она уже на
лестнице кричала: