"Виль Липатов. Письма из Тольятти" - читать интересную книгу автора

отрабатывать свое собственное право на существование, а без ежедневно
приносимой пользы для общества права у человека на счастливое существование
нет и быть не может... Вот! Я лекцию прочел - прошу простить за сие
безобразие... Слава, подвинься, рядом с тобой сяду, чтобы охладиться... О,
дождишко-то кончился, и звезды во все лопатки сверкают - в воскресенье,
граждане, всей когортой валим на пляж...
После выступления Папули наступает тихая думающая пауза, которую опять
нарушает иронический бас Славы Меньшикова:
- Вы только не подумайте, что на всем конвейере такая же тишь и
благодать, как у нас в бригаде! Вы не сделайте ошибочного вывода, что и в
нашей бригаде все тишь и благодать... О! Трудностей - вагон и маленькая
тележка. Вера Федосеева его тут же поддерживает:
- Правильно! Мне довелось работать в бригаде, где дня не было, чтобы
ребята меж собой не перецапались и чтобы брак не шел кошмарным потоком...
Дрянной, отвратительный был микроклимат в этой бригаде - смотреть на работу
было мерзко... Ух!
Влажный уличный воздух, что проникает сквозь окно-стену, шевелит
волнистые легкие волосы Папули, его возбуждение постепенно проходит, и мы с
Семеном Табачниковым опять дружно наседаем:
- Так за что вас, Папуля, прозвали Четырежды коронованным?
За бригадира отвечает Галина Чистова - опять вдруг серьезная и даже
глубокомысленная.
- Андрей знает производственные операции в четырех смежных бригадах
конвейера, - говорит она. - Он умеет и мотор поставить, и кардан с задним
мостом смонтировать, и переднюю подвеску поставить, и тормозную систему
отрегулировать, и амортизаторы установить... Четыре бригады - это
полкилометра конвейера, пожалуй... За это Папулю и прозвали Четырежды
коронованным... Просто ведь, а?!
Да, на словах - просто, а на деле... Мы-то уж знаем, что это значит -
поставить мотор и смонтировать кардан с задним мостом! Ох, не просто это,
весьма не просто... А Папуля сидит на окне - этот бригадир по прозвищу
Четырежды коронованный - и спокойно выслушивает, как Костя Варенцов
добавляет:
- Папуля хочет до окончания института все операции на главном конвейере
освоить, а мы... Мы тоже не лыком шиты. Каждый из нас на две соседних
бригады работать может - от этого труд еще веселее и легче кажется... Знать,
уметь и мочь - это быть почти счастливым или просто счастливым...
Эрудиты, интеллектуалы, слесари-сборщики с дипломами и еще без
дипломов, хорошие и простые ребята, такие, одним словом, каких на ВАЗе
сотни. Уютно в комнате, светло, модерно, но тесновато, да теснота-то эта -
благодатная... А вот мастер Юрий Семенович Хлопов продолжает молчать, хранит
такую невозмутимость и такое выражение лица, словно по-прежнему сам с собой
играет в шахматы. Отчего он помалкивает? Почему за два с половиной часа не
обронил ни слова? Почему ни разу одобрительно или отрицательно не помотал
крупной породистой головой?
...А это, читатель, тема уже следующего письма из Тольятти: почему и
отчего молчит и редко улыбается дипломированный инженер, мастер Юрий
Семенович Хлопов.

Письмо третье