"Виль Липатов. Капитан 'Смелого'" - читать интересную книгу автора

Улетишь, голуба!
А ей бы и вправду улететь за Костей - впорхнуть на "Смелый", встать
рядом со штурвальным, плыть далеко-далеко, за синие обводья реки, за
кудрявые барашки облаков, где вольно поет ветер, ерошащий Костин чуб.
Она уходит, оглядываясь, а Костя и бровью не ведет - заходит в рубку,
ударом ноги перекатывает штурвал, говорит: "Ну ты, который... Мы с тобой
напрасно в жизни встретились, потому так скоро разошлись..."
Уши и голос "Смелого" - радиорубка.
Томной, скользящей походкой, опустив подведенные глаза, пробирается
узким бортом радистка Нонна Иванкова. Из-под темной форменной юбки тоненько
проглядывает вязь кружева. Нос у радистки курносый, точно перетянутый на
кончике ниточкой, губы полные и яркие, а зубы белые и ровные, волосы
каштановые, с седым островком на лбу. Нонна Иванкова - единственный член
команды в юбке на борту "Смелого", но он гостеприимно открывает перед ней
дверь, пропускает в белый, строгий уют радиорубки. Нонна обводит глазами
каюту. "Здравствуйте, пожалуйста! - говорят глаза. - Была нужда - опять в
плавание! Скука-то какая!.."
Руки "Смелого" - крепкие кнехты. На кормовом сидит остроглазый
подросток, терпеливо ждет, когда придут к пароходу моряковские мальчишки,
чтобы полюбоваться на Петькину хозяйскую хватку, на суровый и безразличный
его вид. Для ребятишек у матроса Петьки Передряги заранее приготовлена
поза - руки в бока, голова вверх, нога в сторону. Точно так стоит на палубе
штурвальный Костя Хохлов.
"Смелый" сразу чувствует чужого или забытого. Ревнивый и
подозрительный, он прячет кормовой - широкий и удобный - трап от человека,
подошедшего к берегу, и протягивает ему шаткую полоску носового трапа.
Человек же не из боязливых - взглянув на подачку "Смелого", прицеливается,
примеривается и - махом поднимается по деревянной полоске, зыбко повисшей
над водой. Ножами сверкают под форменной шинелью утюжины брюк, матовый лоск
ботинок. Секунда - и человек на "Смелом", оглянувшись по сторонам, проверяет
ребром ладони, так ли сидит фуражка, пробегает пальцами по ремню, по
пуговицам, и прямо к капитану:
- Отслужив срок в армии, прибыл бывший штурвальный "Смелого" Лука
Рыжий...
- Здравствуй, Лука! - отвечает капитан. - Занимай прежнюю каюту.
Приходят к "Смелому" и незваные гости, но, увидев воздушную ниточку
трапа, кричат из отдаленья:
- Валов! Эт-то что такое! Где дефектная ведомость?
- У вас! - вежливо отвечают со "Смелого", а Костя Хохлов добавляет: - У
вас этих бумаг много, как у дурака махорки!
Собравшись на палубе, речники ждут.
Над наклонной трубой "Смелого" поднимаются прозрачные гофрированные
струйки дыма; он дышит редко, слабо, как человек после глубокого обморока.
Первым сильным дыханием "Смелый" выбрасывает из трубы густой, коричневый
шматок дыма; выдыхает и опять затаивается, ждет, пока не займется по всему
поду топки ровное белое пламя, не вопьется жадно в отверстия огневых труб.
Долго еще ждать речникам, пока вернется к жизни пароход: тонны угля
перекидает в топку кочегар Зорин, три пота пробьют механика Уткина. И только
тогда "Смелый" откроет электрические глаза, нальет силой штоки поршней,
продует паром трубы-артерии. И пока не произойдет это, на "Смелом"