"Виль Липатов. Капитан 'Смелого'" - читать интересную книгу автора

- Спиридон! - кричит штурман. - Держись, Спиридон!
Высокий, в распахнутом бушлате, розовощекий, он сияет силой,
молодостью, радостью, такой же неуемной, какую испытывает
стригунок-жеребенок, впервые выпущенный на весенний луг.
День разгорается. В голубые проемы редких облаков струятся каскады
солнечных лучей, дождем падают на землю; с берега несется музыка, крики,
звон металла. Сплошным потоком движется к берегу Моряковка, заполняет
пароходы, баржи, катера. "Смелый" покачивается, рвется вперед, как
застоявшийся конь. Волны ласково похлопывают о борта ладошками, журчат в
колесах.
- Ну, товарищ! - говорит капитан и легонько хлопает рукой по медному
поручню "Смелого". - Побежим!
- Побежим! - срывается с места штурман.

2

Веселые, в разлете распахнутых бушлатов, в сдвинутых на затылок
фуражках, сходятся речники на борт именинника. Нащупав ногами палубу,
чувствуют родное, полузабытое, зыбкое, плавное покачивание крашеного дерева.
Становится речник на палубу и отрешенно оглядывается на берег: вот, кажется,
здесь, рядом была Моряковка, а теперь мгновенно, скачком отдалилась - словно
в перевернутый бинокль смотрят на зимнее пристанище речники. И совсем
маленькой - пятнышком - станет Моряковка, когда человек войдет в чистенький
кубрик, бросит бушлат на койку и, заглянув в иллюминатор, вдохнет солодкий
запах обской волны. Вдыхает, и - зимней одури как не бывало! Вечное
похмелье - удел человека, однажды хватившего хмелину Оби.
"Смелый" узнает своих - приветливо открывает люки, двери,
предупредительно поднимает ребра потолков, чтобы не били о них головы
ребята. Краской и солнцем улыбается "Смелый". Рад он. Добродушно ворчит,
когда в машинное отделение спускается широкий в кости человек с лицом негра.
Погромыхивая железным полом, проходит в кочегарку, нагнувшись, открывает
дверь топки - решетки колосников зубасто ждут пищи.
- Прихилял, друже! - сипловатым, невнятным баском говорит кочегар Иван
Захарович Зорин, вывертывая наружу пухлые губы. Длинными и тонкими пальцами
проводит Иван Захарович по губам, подмигивает сам .себе - в кочегарке
раздаются звуки тромбона, баса и альта; затем кочегар выхватывает из кармана
губную гармошку, подносит к губам. Мелодично, весело поет металл.
- Клево дело! - радуется Иван Захарович...
Если сердце "Смелого" - машина, то голова - рубка.
Прижав локти, задрав подбородок, идет по палубе штурвальный Костя
Хохлов, возле ходового мостика останавливается, сдвигает фуражку на лоб.
Рассеянно и безразлично смотрит штурвальный на берег, вытянув губы
трубочкой, смачно плюет за борт, следит, как плевок щелкает о воду и тонет.
Плюет еще раз и уж тогда глядит на берег, прищурившись.
- Прощай, Маруся, бог с тобой! - немного погодя кричит Костя
разноцветной дивчине, сражающейся с подолом шелковой юбки - надувает ее
обский ветер, сдирает с длинных стройных ног. Из-под горбушечки руки смотрит
Маруся на "Смелого", зовет Костю взглядом. А он подрагивает отставленной
ногой, боченится:
- Что ты жадно глядишь на дорогу, в стороне от веселых подруг?..