"Виль Липатов. Игорь Саввович " - читать интересную книгу автора

- Тогда вопросы окончены... - Баяндуров сел. - Боюсь, Игорь Саввович,
что у вас депрессия, и депрессия, как вы справедливо заметили,
эндогенная... - Он надолго замолк. - Причины депрессий такого рода,
думается, изучены достаточно полно, но совершенно мало в тех случаях, когда
идет речь об антистрессах и антидистрессах. - Профессор улыбнулся. - Вот уж
об этих двух зверях, милый Гольцов, вы в книгах не читали, да мало кто и
знает о них... Впрочем! - Он сделался серьезным. - Впрочем, в работах
известных эргономиков есть указания на печальные последствия так называемого
сенсорного голода. Вы знаете, что такое эргономика и что такое сенсорный
голод?
К сожалению, Игорь Саввович знал, что такое эргономика и что такое
сенсорный голод, то есть такое явление, когда у рабочего, занятого, скажем,
на конвейере в течение рабочего дня одной монотонной производственной
операцией, после тяжелого рабочего дня ощущается болезненная и грозная для
организма нехватка мышечной физической нагрузки - удивительная на первым
взгляд.
- С эргономикой понаслышке знаком, о сенсорном голоде знаю, - медленно
ответил Игорь Саввович. - Что вы этим хотите сказать, Гасан Гасанович?
Баяндуров придвинул к себе подставку с шариковой ручкой, задумчиво
погладил рукой теплую от солнца пластмассу. Какие огромные пальцы, какие
хорошие, добрые пальцы!
- Я погожу с диагнозом, Игорь Саввович! - строго и медленно произнес
он. - Наверное, я поговорю с вашей женой, думаю, что будет полезно
повидаться с моим старым другом Сергеем Сергеевичем Валентиновым - вашим
прямым руководителем... Если не возражаете, я возьму вас под наблюдение.
Кстати, об этом просила Елена Платоновна.
Ах вот как! Мать и здесь оставалась матерью, женщиной, которая никогда
не ошибается и всегда знает, что делает. Вот почему женщина-психиатр не
хотела ничего говорить, а тянула время, то есть ждала профессора, вот почему
Баяндуров не торопился.
- Вы согласны походить ко мне? - спросил профессор и, заметив кивок
Игоря Саввовича, повернулся к лечащему врачу: - Валентина Лаврентьевна,
напишите рецепты... Утром тафранил в предельной дозировке, вечером
триптизол - сразу десять миллиграммов. Колоть пациента не будем... Ну, Игорь
Саввович, слушайте, как станем лечиться... Через тридцать дней вы спляшете в
этом кабинете "Калинку-малинку"!
Игорь Саввович в задумчивости вышел из больницы, но в воротах сам собой
остановился, хотя намеревался поймать первое попавшееся такси. Он изумленно
принялся решать, какого черта не мог перешагнуть черту больничных ворот.
Секунд через двадцать, так и не поняв, что его остановило, Игорь Саввович
медленно и негромко проговорил вслух:
- А ведь со мной что-то должно случиться! Плохое, такое плохое, что
даже трудно представить, как мне будет худо.
Он замолк, замер, дышал сквозь стиснутые зубы. Последняя мысль была
такая; "Несчастье ходит рядом со мной, и это уже истинное несчастье!" Он
шумно выдохнул воздух, вздернул голову, приподнял насмешливо уголки губ,
заставил себя подумать: "Мистика! Чертовщина!" - но это не помогло.

ОТЕЦ