"Виль Липатов. Игорь Саввович " - читать интересную книгу автора

глазами, а Игорю Саввовичу опять подумалось, что Валентинов толстокож - если
за все пять лет не заговорило в нем то, что не имеет названия и даже смысла:
таинственное, непонятное, генетическое. Однако Валентинов не только не
догадывался, кто такой Гольцов, но все пять лет знакомства Игорь Саввович
ловил его недоверчивый взгляд, будто проверялось и контролировалось все -
мысли и поступки, слова и молчание.
- Может быть, мы вместе разберемся? - с обычным энтузиазмом сказал
встрепенувшийся Валентинов. - Взгляд со стороны иногда... Понимаете?
Сделав протестующий укороченный жест, Игорь Саввович перебил
Валентинова, но, прежде чем сказать нужное, еще раз подумал, как это лучше
"сформулировать".
- Мне думается, - сказал он терпеливо и вежливо, - что мы дошли до
конца. Спасибо, но собой я буду заниматься теперь только сам.
- Почему теперь? - быстро спросил Валентинов.
- А потому, что вы - третий человек, который произносит по отношению ко
мне слово "угасание". Трое составляют совет, не правда ли?
Тихо сделалось в домашнем кабинете главного инженера Валентинова, если
не считать, что за открытым окном тоненько попискивали молодые воробьи да
царапала по стеклу черемуховая ветка, на которой, наверное, покачивался
знакомый сытый скворец. Валентинов по-прежнему глядел вверх, бородка
воинственно торчала, перекрещенные ноги были длинны, породисты, как и ноги
Игоря Саввовича.
- Непонятный вы для меня человек, Игорь Гольцов! - задумчиво проговорил
Валентинов. - Наверное, весьма и весьма отстал ваш покорный слуга от века...
Я не понимаю вашего молчания, никогда не знаю, говорите вы серьезно или
шутите, не могу понять, как вы относитесь к работе, к людям... Правда,
бывают мгновенные озарения, когда мне кажется, что вы думаете и чувствуете
одинаково со мной, но это так редко, что и говорить не приходится... - Он
виновато улыбнулся. - Поверьте, у меня порой возникает такое ощущение, точно
вы не землянин. Вот как отстал я от века в этих четырех стенах.
Вон, оказывается, как, батенька ты наш! Контакты с Игорем Саввовичем
главный инженер устанавливает по принципу черного ящика, по принципу
познания того, что было совершенно непознанно в отгороженном вот этими
стенами мире. Ничего другого, оказывается, не было за спиной сверходаренного
математика и аналитика Валентинова, а только чисто профессорское любопытство
к редкому экземпляру человеческой породы. Ученые мы, аналитики,
исследователи!
- А вы и не старайтесь сразу все понять, Сергей Сергеевич! - произнес
Игорь Саввович великолепным спокойным голосом. - Поймете - разочаруетесь, не
поймете - будет продолжаться изысканная жизнь увлеченного исследователя.
В двери трижды постучали, главный инженер привычно прокричал: "Входи,
мама!", и в кабинет с подносом в руках вплыла Надежда Георгиевна.
Крохотулька-графин с белым вином, крохотульки-рюмки, бутерброды нескольких
видов и накрахмаленные огромные салфетки, тонкие, свернутые в треугольнички,
с монограммами "СВ".
- Вот, посмотрите, Игорь Саввович, как обращается с родной матерью ваш
Валентинов! - сердито проговорила бабушка. - Не стыдно тебе, Сергей, что
таскаю тяжести, а каталка - я ее называю чертовой каталкой - каталка не
раскладывается... Не стыдно тебе, Валентинов?
- Стыдно должно быть не мне, а тем, кто сконструировал негодный