"Виль Липатов. Игорь Саввович " - читать интересную книгу автора

декабриста, чувствуя острую боль под сердцем и душащий страх - привычное,
как дыхание, состояние.
- Вот такие-то дела! - потухая, сказал Валентинов. - Такие-то вот дела,
дорогой Игорь Саввович!
Дела действительно занимательны! Во-первых, почему главный инженер
Валентинов, известный тираническими замашками в отношении всех своих прежних
заместителей, пять лет - подумать только! - пять нескончаемых лет изо дня в
день, если говорить инженерным языком, изыскивает возможности установить все
и всяческие контакты с Игорем Саввовичем Гольцовым? Во-вторых, почему именно
за последние месяцы главный инженер понял, что с Гольцовым что-то случилось?
Почему умный и наблюдательный Валентинов не заметил, что это "что-то
случилось" произошло почти два года назад?
- Игорь Саввович, - мягко проговорил Валентинов. - Игорь Саввович,
почему вы так замкнуты? И отчего насторожены? Ну, попытайтесь представить,
что я вас позвал в гости просто так, без причины. Понимаю: старомоден, как
этажерка, знаю, что в наше время одного гостя не принимают, а готовится
непременно массированный десант. По-моему, лучшее количество гостей - три
человека. - Он опять оживился. - Слушайте, Игорь Саввович, вам когда-нибудь
приходилось выпивать на троих? В подворотне или в темном подъезде, из
граненого стакана, с огурцом? Водку разливает мрачная, небритая личность,
двое других бдительно следят за соблюдением справедливости и одновременно
высматривают, нет ли милиционера. Ну, признавайтесь, приходилось?!
Игорь Саввович нахмурился.
- К сожалению, не приходилось! - искренне признался он. - Я ни разу в
жизни не напивался вообще.
Меньше года оставалось Валентинову до того дня, когда счет годам
перевалит на седьмой десяток, был он такой крупной фигурой в сплавном деле,
что к нему приезжали за советами и консультациями со всех концов страны, но
в быту, этот избранный богом и судьбой человек был ребенком. Случалось, он
задавал окружающим совершенно наивные вопросы, такие, как: "Что дороже, метр
полотна или нейлона?" Когда же выяснялось, что полотно дешевле, Валентинов
немедленно привязывался с вопросом: "Почему носят сорочки из нейлона, если
полотняные дешевле и - главное - полезнее?"
- Сергей Сергеевич, а вы правы! - серьезно и тихо сказал Игорь
Саввович. - Я чувствую себя предельно плохо, хотя, кажется, нет никаких
оснований. Вы сказали: угас. Образно и точно!
Работая рядом с главным инженером, Игорь Саввович иногда ощущал
больное, надрывное и разрушительное чувство любви к человеку, который не
знает, что перед ним стоит или сидит родной сын. В такие мгновения
забывались мать и отчим, исчезало все, кроме желания тихо сказать: "Сергей
Сергеевич, я - ваш сын Игорь!" Что будет после этого, неважно, но желание
сказать это было таким влекущим, каким бывает сумасшедшее желание спрыгнуть
с огромной высоты на землю.
- Я не понимаю, что со мной происходит, и, следовательно, не знаю, что
делать! - продолжал Игорь Саввович. - Наверное, мне придется приспособиться
к... такой жизни.
Валентинов молчал. Он наверняка ожидал другого, думал, что Игорь
Саввович или не поймет его, или сделает вид, что не понимает, а может быть,
станет упрямо защищаться. Однако произошло непредвиденное, и пораженный
Валентинов смотрел на своего заместителя прощупывающими, недоверчивыми