"Виль Липатов. Лев на лужайке (Роман)" - читать интересную книгу автора

- По той же причине шариковые ручки пришлись по душе Бореньке Ганину! -
торжественно заявил Никита Ваганов, зная, о ком и что пишет Ганин. -
Интересно знать, какого директора он сейчас снимает с работы, не брызгая
чернилами? Боря, отзовись!
- Мешаешь! - лениво откликнулся полный и рыжий Борис Ганин. -
Прерываешь крылатый полет моей творческой мысли, а сам, конечно, уже
отписался... Ну, угробил Володьку Майорова?
Погладив себя по животу, Никита Ваганов важно ответил:
- Мы не угробили! Мы их учим жить. Мы не какой-нибудь там кровосос
Ганин, который отнимает партийные билеты и сеет по сибирской земле детей,
протягивающих исхудалые ручонки к своим еще вчера титулованным папам...
Нелли, он зверь, этот Борис Ганин, не правда ли?
Нелли Озерова нежно ответила:
- Нет, он хороший и добрый! Боря, я - твой союзник!
Заведующий отделом Яков Борисович Неверов сказал:
- Вы не поверите, Никита, но "Я наоборот" пишет хвалебный очерк о
директоре сплавной конторы...
"Я наоборот" - так Яков Борисович Неверов назвал Бориса Яковлевича
Ганина; и эта кличка закрепилась за обоими.
Никита Ваганов принялся внимательно изучать полного, рыжего и
низкорослого Борьку. Лицо горело, глаза пьяно влажнели, руки от возбуждения
подрагивали - такого еще не бывало в обозримом прошлом. Снимал с работы
директоров и всякое начальство Борис Ганин с холодной головой и стальными
руками. Никита Ваганов как бы между делом продолжил:
- Боря, я знаю, кто герой! Это Александр Маркович Шерстобитов?
О! Да, да и еще раз да! На самом деле сильная личность, на самом деле
глыба, на самом деле директор милостью божьей, но кто первым навел Ганина на
Шерстобитова и почему навел в то же время, когда Никита Ваганов собирался в
статье "Былая слава" смешать с опилками директора другой - в принципе
неплохой - сплавной конторы? Была, была связь между этими двумя событиями!
Ох, как легко остаться в дураках! А почему Никита Ваганов все-таки выжидал,
хотя мог бы уже снимать прохладные сливки с известного одному ему дела...
- Батю-ю-ю-ю-шки энд мату-у-у-у-шки! - произнес Никита Ваганов.
Мысль работала лихорадочно, а поэтому плохо и примитивно. Не значило ли
все это, что события уже происходили, а не собирались происходить, как думал
пять минут назад Никита Ваганов. Машина, получается, вращалась на полном
ходу, а он, Никита Ваганов, весенним теленком разгуливал по кабинетам,
простаивал в нерешительности возле редакторских дверей, болтал как ни в чем
не бывало с Егором Тимошиным. Преступная и расслабляющая нерешительность,
интеллигентское самокопание, размягчение воли, слабинки характера, потеря
бдительности - так можно пропустить и тот час, когда небо осыплют алмазы и в
парках закрутятся карусели!.. Скоро, буквально через сутки, выяснится, что
Никита Ваганов ничего не пропустил, ни на секунду не опоздал, он, если
хотите, сделал несколько опережающих события шагов...
- Боря, дорогой Боря! - проникновенно сказал Никита Ваганов. - Лучше
возьми нож и зарежь Шерстобитова, чем публиковать о нем очерк...
Смилостивься, Боря!

... Именно после опубликования очерка звезду Александра Марковича
Шерстобитова на некоторое время прикроет облачко, и по элементарно ясной