"Виль Липатов. Лев на лужайке (Роман)" - читать интересную книгу автора

судя по всему - железной нервной системе, несуетности, добродушию, - Егор
Тимошин должен был прожить долго.
- Преодолевать трудности, созданные нами же, мы прекрасно умеем! -
негромко сказал Никита Ваганов. - Пустой мешок не заставишь стоять.
Ни слова всерьез, ни фразы без шутки или попытки шутки - так жил Никита
Ваганов, никогда не разговаривающий ни с кем серьезным тоном, но везде,
начиная со школы и кончая газетой "Знамя", его считали человеком предельно
серьезным: вот еще одно доказательство того, что репутация создается не
речами, а поступками, которые у Никиты Ваганова были только серьезными и
крупными. Таким образом, "выкаблучиванием" Никита Ваганов никого обмануть не
мог, исключая Егора Тимошина, который, будучи ленивым карасем, не только
добровольно проглотит крючок жестокого удильщика, но так и не поймет
распределения ролей.
- Мне, поди-ка, надо иттить! - зевая, сказал Никита Ваганов. - Известно
ли тебе, что четырехлетний ребенок задает в день в среднем четыреста
тридцать семь вопросов?
Завершением длинной цепочки сложных ассоциаций была мысль Никиты
Ваганова о том, что ему в жизни не просто везет, а выпадают самые крупные
выигрыши в этой заведомо проигрышной лотерее. Ничего нет удивительного в
том, что Никита Ваганов - цветущий и жизнестойкий - в двадцать пять неполных
лет считал человеческое бытие проигрышной лотереей - он понял это, кажется,
на двенадцатом году, увидев в сиреневых кальсонах своего бедного отца,
невезучего школьного учителя, живущего одной неисполнимой мечтой - купить
автомобиль. День, когда двенадцатилетний Никита Ваганов скажет себе:
"Проигрышная лотерея!" - запомнится на всю жизнь, но было бы ошибкой думать,
что именно в этот день родился пессимист, выбирающий между кабаком, камерой
следователя или каморкой ночного сторожа. Наоборот, именно в этот момент
появилось то, что сейчас именовалось длинно и торжественно - специальный
корреспондент сибирской областной газеты "Знамя" Никита Борисович Ваганов...

III

Итак, специальный корреспондент сибирской областной газеты "Знамя"
Никита Ваганов стоял в приемной редактора Кузичева и размышлял, войти или не
войти в святилище, так как это было еще в те дни, когда Никита Ваганов порой
сомневался в редакторе Владимире Александровиче Кузичеве: вопреки всем
обстоятельствам все-таки не верил, что редактор в трудную минуту протянет
ему руку и поможет подняться на первую ступеньку - самую главную! -
головокружительной карьеры. Да, это самое тяжелое - первый шаг. И Никита
стоял в приемной с таким напряженным лицом, точно делал решающий ход в
партии мирового шахматного первенства. "Знает - не знает!" - гадал он, уже
почти месяц подозревающий, что редактор "Знамени" Владимир Александрович
Кузичев пронюхал об афере с лесом, произведенной руководством комбината
"Сибирсклес" весной и осенью прошлого года... но...
Никита Ваганов не вошел в кабинет редактора "Знамени". Удивленной
секретарше Нине Петровне он сказал протяжно и наставительно: "Главное,
ребята, сердцем не стареть!" - подмигнул ей, сделал губы ижицей, после чего
выбрался из приемной, вспоминая бог знает по какой ассоциации киплинговское:
"Ты и я - стая!" Заметим, что он не знал точно, как поведет себя редактор
газеты "Знамя" Кузичев, член бюро обкома, в деле об утопе древесины и