"Виль Липатов. Лев на лужайке (Роман)" - читать интересную книгу автора

ветра, - такая походка несколько позже станет модной среди молодых людей
определенного типа.

II

Собственный корреспондент центральной газеты "Заря" Егор Егорович
Тимошин был человеком ровной трудовой биографии, когда количество
естественно переходит в качество, так просто и естественно, как вращение
Земли. Думая об этом, Никита Ваганов признавал право на существование двух
жизненных путей - тимошинского и другого, когда все форсировалось, точно
топка паровоза на крутом подъеме, но он считал, что дело, собственно, не в
том, как ты движешься вперед и вверх, а в самом процессе, в ощущениях, в
жизненном тонусе, низком в первом случае и окрыляющем - во втором. Известно,
что редиска растет ботвой вверх, но и для знающего и не знающего это
человека вкус редиски неизменен, редиска есть редиска.
Что касается Егора Тимошина, то он был тот лежач камень, под который
вода не течет.
- Здорово, здорово, Егор! Будем помнить, что не вопросы губят, а
ответы. Занесите это в вашу книжку, мистер Тимошин.
Сделав два шага, Никита Ваганов остановился. Это тоже входило в число
его приемов, манер, став привычкой. Он должен был постоять несколько секунд
возле дверей, чтобы будущий собеседник хорошенько разглядел его, разобрался
в настроении гостя, определил, если это возможно, предлагаемую гостем цель
визита. Сам Никита Ваганов радовался, когда успевал рассмотреть пришедшего,
дабы не начинать беседу так, за здорово живешь.
- Садись, Никита! - не потрудившись рассмотреть Ваганова, пригласил
собкор центральной газеты. - Уже понатрудимшись?
- Накорябавшись.
"Нет, не врут люди! - уверенно подумал Никита Ваганов, увидев глаза
Егора Тимошина, обведенные синими кругами. - Он на самом деле пишет роман,
роман называется именно "Ермак Тимофеевич" и будет такой же добросовестный и
порядочный, как сам Егор Тимошин". Потом Никита Ваганов уже рассудочнее и
медленнее подумал, какое это было бы счастье, если бы Егор Тимошин буквально
на днях кончил свой роман, сделался бы профессиональным писателем и вообще
исчез с газетного горизонта к... известной матери. "А хочешь, хочешь жить с
чистыми руками!" - поддразнил Никита Ваганов себя, еще подробнее
рассматривая утомленное лицо Егора Тимошина, который - трудно поверить! -
дважды отклонил предложение работать в аппарате столичной газеты "Заря",
отказался от корреспондентства в Болгарии и совершил еще какие-то
нечеловеческие подвиги того же порядка.
- Что новенького на территории Франции, Голландии, Швейцарии и
Лихтенштейна? - спросил Егор Тимошин, так как Сибирская область занимала
именно такую территорию. - Нет ли любимого мной и презираемого тобой мелкого
и сухого факта?
Предоставленный самому себе, свободный до головокружения, с
начальством, отдаленным от его рабочего кабинета на пять тысяч километров, с
ненормированным рабочим днем, такой человек мог себе позволить говорить без
спешки, витиеватыми фразами, добродушно при этом щуриться на этот безумный и
прекрасный мир. "Живет в кайфе!" - благодушно подумал Никита Ваганов...
Ровно через двадцать один год он вспомнит квадратный и крохотный кабинет