"Виль Владимирович Липатов. Сказание о директоре Прончатове " - читать интересную книгу автора

смуглой кровью, рубаха открывала мускулистую грудь, длинные ноги
по-обезьяньи карабкались по влажному дереву, а руки бывшего грузчика лебедок
умело и цепко хватались за тросы.
- Падеревский, в контору! - не оборачиваясь, приказал Прончатов. -
Найти директора леспромхоза, держать на проводе!
После этого Прончатов в три прыжка преодолел крутой подъем, чертиком
выскочив на высокую кромку яра, мгновенно окунулся в ленивую, заторможенную
тишину бездействия. Да, тихо, очень тихо было на кетском берегу - росли
чахлые талины, торчало несколько осокорей, за которыми громоздилось столько
дерева, что и небо над ним казалось чахлым. На разделочной эстакаде
Пиковского леспромхоза ленивый белый пар поднимался над трубами трех
притихших узкоколейных паровозов, погуживала слабо электростанция, мертво
вздымали в небо руки погрузочные краны, похожие на важных гусей.
- Идиллия! - пробормотал Прончатов. - Никто не работает - все едят!
Он удивлялся тому, что начальник рейда Куренной все еще не замечал
начальства: махал по-прежнему руками перед носом Батаногова, сипел
простуженно. А слева от него, сбившись в кучку, шептались сортировщицы,
грузчики спокойненько поигрывали в карты, молодые сплавщики лежали ничком,
подставив под солнце и без того обожженные спины. "Идиллия! Курорт Мацеста!"
Олег Олегович насмешливо смотрел в спину Куренного и думал о том, что
рабочие не любят начальника рейда, так как никто из них не окликнул его, не
предупредил о появлении Прончатова.
Рабочие Прончатова заметили давно: перестали шептаться девчата,
оторвались от карт грузчики, молодые сплавщики начали по одному
перевертываться на спину. Лица мужчин начали оживляться, а девчата,
наоборот, затихли чуточку испуганно, так как красив был главный инженер
Прончатов. В белой распахнутой рубашке, в отличных брюках, в блестящих
туфлях, с картинной прядью волос, упавшей на выпуклый лоб.
- Олег Олегович! - вдруг заметил главного инженера Куренной. - Здравия
желаем, Олег Олегович!
Еще раз посмотрев на нижний склад Пиковского леспромхоза, на лебедки
Тагарской сплавной конторы, вместив в себя всю громадность машин,
механизмов, находясь в центре всего этого, Олег Олегович внезапно радостно
подумал: "Все это сейчас придет в движение!" - так как он, маленький,
незаметный по сравнению с машинами, лебедками, паровозами, шестиэтажными
штабелями леса, способен заставить все это вращаться вокруг себя.
- Здравствуйте, Олег Олегович! - еще раз сказал Прончатову начальник
рейда и посмотрел на него исподлобья. - Судострой кончился, сошел со стрелки
паровоз...
Полуденное солнце висело высоко, старый осокорь поворачивал к нему
серебряные листья, плыла по Кети лодка, над которой истончался женский
голос: "Живет моя отрад-а-а-а-а"; пыхтел за излучиной все тот же "Щетинкин".
- Жарко сегодня, а! - сказал Олег Олегович, отдуваясь и вынимая из
кармана белоснежный платок. - Под двадцать градусов, говорят... Ты не
слыхал, Куренной, сколько сегодня градусов?
- Не слыхал! - приглушенно ответил Куренной, зябко сжимаясь в плечах,
так как знал, что бывает после того, как Прончатов расспрашивает о погоде
или о здоровье жены. - Не слыхал.
Рабочие тоже притихли - глядели на руководителей вопросительно,
истомившись от безделья, ждали скорого решения, ибо кому сладко бить баклуши