"Виль Липатов. Серая мышь" - читать интересную книгу автора

- А чего тут толковать! - обозлился Устин. - Ты ежели ум пропил, то
молчи... В четверг сто восьмую кончали!
- Как это в четверг, ежели премия?
- Какая еще премия?
- А за досрочну погрузку! - обрадованно запищал Ванечка. - Сто
восьмая судострой брала, а Савин на рейд пришел, на часы позыркал и
говорит: "Ежели вечером кончите - всем премия выйдет!"
- У тебя ум за разум заходит, дура! Будь у меня под рукой срезка, я
бы тебя огрел...
Устин Шемяка действительно начал оглядываться по сторонам, однако
ничего не нашел и грозно ощерил зубы.
- Сто восьмую закончили в два часа ночи, ребята! - ласково улыбаясь,
сказал Витька Малых. - Поэтому вы обои правые... Если смотреть с одной
стороны, то вроде в среду, если с другой - то в четверг... А за премии
Ванечка прав! Я сам пять семьдесят получил...
- Так где же они? - шепотом спросил Устин.
- Эти пять семьдесят пропиты! - считающе проговорил Ванечка Юдин. -
Сегодня рупь - это рупь, в то воскресенье Витюха трешку вынес - это
четыре... Ну, рупь Анке пошел... Ты вот лучше скажи сам, Устин, где твои
два трояка? Ты ведь тоже за сто восьмую премию огреб...
После этих слов четверо перестали глядеть друг на друга, опустив
головы, долго рассматривали носки своих пыльных сапог, шарили по земле
глазами с таким видом, словно искали пропажу, а когда молчать сделалось
невмоготу, Устин Шемяка медленно поднял руку, сложив пальцы кукишем,
поднес их к носу Ванечки Юдина.
- А вот этого ты не видал, пьяница несчастный?! У меня небось семья!
Детишки образование получают... Не все пропивам, как некоторые...
Семен Баландин молчал. Он оторопело глядел на поселок Чила-Юл,
выражение лица у него снова было такое, точно Семен недавно проснулся и
обнаружил, что находится в незнакомом месте. Над поселковыми домами,
оказывается, тысячесвечовой лампой горело солнце, возле околицы строились
пять брусчатых домов, подле конторы шпалозавода стоял новенький "газик",
чистый, уютный и веселый поселок обнимала река. Глаза Семена с
заузившимися зрачками были широко открыты, плечи удивленно приподняты, а
стоял он на тротуаре так робко, отстраненно, словно не знал, что такое
тротуар.
- Так! - шептал он сухими, потрескавшимися губами. - Вот так!
Когда совмещение миров закончилось и Семен Баландин снова ощутил себя
стоящим на простом деревянном тротуаре, плечи у него ссутулились, глаза
погасли. Он болезненно сморщился, но спросил довольно громко:
- А почему мы стоим? Ты нас куда ведешь, Юдин?
Всего три года назад Семен Баландин был директором Чила-юльского
шпалозавода. Тогда он именовался Семеном Васильевичем, ездил на "газике",
сидел в просторном кабинете подле стального сейфа, подписывал бумаги и был
любим рабочими за доброту, знание дела, простоту и ясный ум. Теперь же
спившийся Баландин только несколько утренних минут, следующих за первым
опохмелением, походил на прежнего директора.
- Итак, какой у тебя план, Юдин? - переспросил Семен Баландин и
поскреб грязными ногтями рукав заношенного пиджака.
Трое молча глядели на Баландина, и в их глазах читалась