"Виль Липатов. Серая мышь" - читать интересную книгу авторазамыкая шествие, продолжал петь про моряка, который приехал на побывку.
Четверка пока еще шла по улице бесцельно, Ванечка Юдин только глубокомысленно морщил лоб, что-то соображая, но все равно в кошачьих движениях приятелей ощущалась подспудная осмысленность, в отрешенной задумчивости читалась предопределенность действий, в осторожном шаге - вкрадчивость. Четверо приятелей, как выражался Устин Шемяка, "шакалили", то есть искали возможность еще раз выпить... В уютных, веселых от солнца, спокойных по-воскресному домах скрывались рубли и трояки, таилась самогонка, старела до кондиции хмельная брага, остывали на льду погребов заранее купленные бутылки водки. Поселок Чила-Юл походил на крепость, которую четверке надо было взять - где длительной осадой, где хитростью и коварством, где измором и угрозами. Поселок Чила-Юл был богат, как всякий поселок, где жили рабочие шпалозавода, получающие ежемесячно по двести-триста рублей, держащие коров и свиней, большие огороды, умеющие рыбачить и охотиться; люди в поселке не любили считать деньги, охотно их тратили, хотя зарабатывали нелегким, а иногда и опасным трудом. Жители рабочего поселка Чила-Юл были по-сибирски щедры и размашисты; если гуляли, то гуляли широко, если одаривали, то щедро. Приятели шли теперь так: впереди шествовал Ванечка Юдин с озабоченными морщинами на лбу, за ним грозно двигался Устин Шемяка, на шаг отставал от него удивляющийся миру Семен Баландин, а еще шагов на пять позади всех напевал про моряка Витька Малых, и это было такое расположение четверки, какое можно было наблюдать каждое воскресенье после первой бутылки водки. печурки, бегали по улицам ребятишки, перекликались через заборы женщины, старики на скамейках вели уже довольно оживленный разговор, а во дворе у рамщика Василия Сопрунова все семейство уже сидело за дощатым, врытым в землю столом. Мимо двора Сопруновых четверка прошла тихо, безмолвно, с опущенными в землю глазами; когда дом их за высоким забором остался позади, Ванечка Юдин, захихикав, сказал: - Василь-то Егорович-то - бухгалтер! Его-то баба кажный раз в орсовском магазине концерву берет, что называется "Сиг"... Три банки берет, чтоб кажному по полбанки... А заместо чая они какаву... Значит, стакан, в него - три ложки какавы да три ложки сахару... И давай пить! Устин Шемяка злобно усмехнулся. - Не бреши! - сказал он. - Об прошлое воскресенье Сопруниха концерву "Мелкий частик" брала! Это тебе как? - А никак!.. Почто бы она стала брать "Мелкий частик", когда Василь-то Егорыч с четверга бонами займался и, значится, дома был. А ему "Мелкий частик" и не кажи - ему "Сига" давай! - Опять же не бреши! В четверг Василь Егорыч на погрузке был. Четверо остановились, сгрудившись в кружок, стали глядеть друг на друга вспоминающе и задумчиво, словно что-то потеряли; в молчании прошла, наверное, минута, потом Ванечка проговорил хлопотливо: - Как же это Василь Егорыч в четверг был на погрузке, ежельше сто восьмую баржу кончили в среду вечером? Вот это ты мне беспремен растолкуй, Устин! |
|
|