"Марио Варгас Льоса. Война конца света " - читать интересную книгу автора

монахи - обитель Святого Лазаря находилась неподалеку, - покинули край.
______________
* Путевая мера длины, равная 5 км.

Когда же через год беженцы из Помбала, обрадованные вестями о том, что
низины вновь наполнились водой и, стало быть, можно начинать сев, потянулись
к дому, Тибурсио да Мота вместе со своей сожительницей и тремя старшими
сыновьями уже лежал в земле. Они съели все, что было съедобного, потом все,
что не сожгла засуха, и, наконец, все, что могли разжевать. Викарий дон
Казимиро, похоронивший семью сапожника, утверждал, что умерла она не от
голода, а по собственной дурости: ели кожу для подметок, пили воду из озерца
Буэй, которая кишела насекомыми и всякой заразой, так что даже скотина ею
брезгала. Дон Казимиро подобрал Антонио и его сестру - они выжили, хоть и
питались воздухом и редкими доброхотными даяниями, - а когда Помбал вновь
ожил, отдал их на воспитание.
Девочку взяла ее крестная, служившая в поместье барона де Каньябравы, а
пятилетнего Антонио усыновил сапожник по прозвищу Кривой - глаз ему когда-то
выбили в драке, - который учился ремеслу у Тибурсио и теперь унаследовал его
клиентуру. Кривой был человек крутого нрава и к тому же горький пьяница; он
часто встречал рассвет на мостовой, распространяя Вокруг перегар кашасы*. Он
был холост и держал Антонио в черном теле: мальчик мыл, чистил, подметал,
прибирал, подносил гвозди, ножницы, дратву, кожу и спал на куче тряпья,
рядом со столиком, за которым работал Кривой, если не отправлялся
пьянствовать с дружками.
______________
* Водка из сахарного тростника

Сирота был малорослым и слабеньким - кожа да кости да печальные глаза,
сердобольные женщины Помбала, жалеючи его, подкармливали, давали кое-какую
одежонку, уже не годившуюся их собственным сыновьям, и однажды добрый
десяток этих женщин, крепко сдружившихся во время бесчисленных крестин,
свадеб, бдений и причастий, явились в мастерскую Кривого и потребовали,
чтобы он позволил Антонио читать катехизис и готовиться к первому причастию.
Они пригрозили ему божьей карой, и сапожник скрепя сердце стал отпускать
мальчика по вечерам в миссию, где тот начал постигать азы вероучения.
Это событие ознаменовало поворот в жизни Антонио, которого с той поры
стали называть "блаженненьким". Он покидал монастырь очищенным от всяческой
скверны, ничего не замечая вокруг. Кривой рассказывал, что по ночам он стоит
в темноте на коленях, оплакивая страдания Христа - причем так самозабвенно,
что нужно было крепко встряхнуть его, чтобы привести в чувство и вернуть к
действительности. Сапожник слышал, как Антонио во сне с жаром говорит о
предательстве Иуды, о покаянии Магдалины, а однажды в подражание святому
Франциску дал обет вечного целомудрия, который должен был войти в силу,
когда Антонио исполнится одиннадцать.
Он нашел, наконец, дело, которому решил посвятить всю свою жизнь. Он
покорно и неукоснительно выполнял все, что приказывал ему Кривой, но глаза
его были полузакрыты, а губы шевелились, так что все понимали: подметая пол,
бегая к кожевнику или помогая приколотить подметку, он молится. Приемного
отца его поведение раздражало и пугало. В своем углу Антонио устроил алтарь,
повесил там литографии, подаренные ему в миссии, поставил собственноручно