"Марио Варгас Льоса. Город и псы " - читать интересную книгу автора

лица смягчились: опасность миновала всех, кроме Порфирио Кавы. Белые кости
замерли и теперь резко выделялись на грязном полу. На одной выпало три, на
другой - один.
- Четыре, - повторил Ягуар. - Кому идти?
- Мне, - пробормотал Кава. - Я сказал четыре.
- Пошевеливайся, - сказал Ягуар. - Сам знаешь, второе окно слева.
Каве стало холодно. В умывалке окон не было, и от спальной ее отделяла
тонкая деревянная дверь. В прошлые зимы дуло только в спальнях, из щелей и
разбитых окон. А теперь ветер разгуливал по всему зданию и по ночам свистел
в умывалках, выдувая и вонь и тепло, накопившиеся за день. Но Кава родился и
вырос в горах, он привык к стуже. Ему стало холодно от страха.
- Все? Можно ложиться? - спросил, моргая сонными глазками, Питон -
огромный, громогласный, увенчанный сальной копной волос. Голова у него
большая, лицо - маленькое, рот - всегда разинут, к оттопыренной нижней губе
прилипла крошка табаку.
Ягуар обернулся к нему.
- Мне в час заступать, - сказал Питон. - Хоть бы немножко вздремнуть.
- Идите, - сказал Ягуар. - В пять разбужу.

Питон и Кудрявый вышли. Кто-то из них чертыхнулся, споткнувшись о
порог.
- Придешь - буди меня, - сказал Ягуар. - И не копайся. Скоро
двенадцать.
- Ладно, - сказал Кава. Его лицо, обычно непроницаемое, сейчас казалось
усталым. - Пойду оденусь.
Они вышли. В спальной было темно, но Кава впотьмах не спотыкался о ряды
коек; в этой длинной, высокой комнате он все знал на память. Сейчас здесь
было тихо, спокойно, разве что кто захрапит или забормочет во сне. Он
добрался до своей койки, второй справа, нижней, в метре от входа. Ощупью
вынимая из шкафа ботинки, штаны и защитного цвета рубаху, он чувствовал
табачное дыхание негра Вальяно, который спал на верхней койке, поблескивая в
темноте двумя рядами крупных белых зубов. "Грызун", - подумал Кава. Бесшумно
и неторопливо он снял фланелевую голубую пижаму, оделся, накинул суконную
куртку. Потом, осторожно ступая - ботинки скрипели, - пошел к койке Ягуара.
Тот спал в другом конце, у самой умывалки.
- Ягуар...
- На. Бери.
Кава протянул руку. Оба предмета были холодные, один из них еще и
шершавый. Фонарь Кава оставил в руке, напильник сунул в карман.
- Кто дежурит? - спросил Кава.
- Писатель и я.
- Ты?
- Меня Холуй заменяет.
- А в других взводах?
- Трусишь?
Кава не ответил. На цыпочках пробрался к дверям. Осторожно открыл одну
створку, она скрипнула.
- Грабят! - крикнул кто-то в темноте. - Бей его, дежурный!
Голоса Кава не узнал. Он выглянул; пустой двор слабо освещали фонари с
плаца, отделявшего кадетские казармы от луга. Контуры трех цементных блоков