"Марио Варгас Льоса. Город и псы " - читать интересную книгу автора

- Ти-хо! - кричит Гамбоа.- Ти-хо, так вас растак!
Кадеты замолкают. Взводные вынырнули из рядов, встали смирно. За два
метра от сержантов щелкнули каблуками, отдали честь. Вручив рапорт, они
спешат сказать: "Разрешите вернуться в строй!" Сержант машет рукой или
говорит: "Идите". Кадеты быстрым шагом идут в строй. Сержанты вручают
рапорты лейтенанту Гамбоа. Он щелкает каблуками особенно молодцевато и честь
отдает по-своему: руку подносит не к виску, а ко лбу, прикрывая ладонью
правый глаз.
Кадеты, вытянувшись в струнку, смотрят на него. Бумажки в руке
лейтенанта шевелятся, как веер. Что ж он не командует "марш"? Пристально и
ехидно вглядывается в ряды. Потом улыбается.
- Шесть штрафных или прямой угол? - говорил он. Кадеты ревут от
восторга. Кто-то орет: "Да здравствует Гамбоа!"
- Разговоры в строю? Или мне померещилось? - спрашивает лейтенант.
Кадеты умолкают.
Заложив руки за пояс, он ходит вдоль рядов.
- Трое последних - ко мне! - кричит он. - Живо. Повзводно.
Уриосте, Нуньес и Ревилья бегут к нему. Вальяно успевает шепнуть:
"Скажите спасибо, голубчики, что сегодня Гамбоа". Они вытягиваются перед
лейтенантом.
- Выбирайте, - говорит Гамбоа. - Шесть штрафных или прямой угол. Ваша
воля.
Все трое отвечают: "Угол". Лейтенант пожимает плечами. "Я их знаю как
облупленных", - тихо бормочет он, а Нуньес, Уриосте и Ревилья благодарно
улыбаются.
- На прямой угол - становись! - командует Гамбоа.
Все трое сгибаются, как дверные ручки, - грудь параллельно земле.
Гамбоа глядит на них, поправляет локтем голову Ревильи.
- Между ног прикройте, - говорит он. - Обеими руками.
Потом делает знак сержанту Песоа, коренастому метису с короткой шеей.
Песоа - хороший футболист, удар у него зверский. Он отходит, примеряется.
Чуть-чуть наклоняется вбок, молнией мелькает нога - удар! Ревилья взвыл.
Гамбоа показывает пальцем: можете встать в строй.
- Эх, ты! - говорит он. - Сдал, сдал, Песоа. Он и не двинулся.
Песоа бледнеет. Его раскосые глазки вонзаются в Нуньеса. На этот раз он
бьет как следует, носком сапога. Кадет визжит, пролетает два метра и
шлепается на землю. Песоа жадно заглядывает в лицо лейтенанту. Тот
улыбается. Кадеты вторят. Нуньес встает, потирает зад и тоже улыбается.
Песоа собирается с силами. Уриосте - самый сильный во взводе, а может, и в
училище - расставил для равновесия ноги. Песоа ударяет, он не движется.
- Второй взвод, - командует Гамбоа. - Трое последних.
И так взвод за взводом. Щуплые кадеты из восьмого, девятого и десятого
катятся по земле до самого плаца. Гамбоа не забывает спросить каждого, что
он хочет: шесть штрафных или прямой угол. И всякий раз говорит: "Воля ваша".
Сперва Альберто смотрел; потом стал вспоминать последние уроки химии. В
памяти плавают нечеткие формулы, какие-то термины, буквы. "Может, Вальяно
подзубрил?" Ягуар стоит рядом, вытолкал кого-то. "Ягуар, - шепчет
Альберто, - дай хоть двадцать вопросов. Сколько сдерешь?" - "Сбрендил? -
отвечает Ягуар. - Сказано, нету. Больше не спрашивай. Хуже будет".
- Повзводно - марш! - командует Гамбоа.