"Марио Варгас Льоса. Щенки" - читать интересную книгу автора

ехать на ипподром или на стадион, то закатывались к Чижику, к Маньуко и там
до самого обеда играли в покер. Потом все расходились по домам, принимали
душ, наводили глянец, и Куэльяр заезжал за нами, но уже не на "форде", а на
первоклассном "неше" (отец отвалил мне ко дню рождения, представляете!)
Сынок, тебе уже двадцать один, значит, можешь выбирать президента, а
мать - сердечко, не езди так быстро, не дай Бог убьешься! На углу в нашем
подвальчике мы обычно пропускали по рюмочке, - рванем в "Китайский
ресторан"? - начинали спорить, - нет, лучше на улицу Капона! - травили
анекдоты, - а может, в бар "Под мостом", там такой антикучо, пальчики
оближешь! - Фитюлька по части анекдотов был чемпион, - махнем в пиццерию - а
знаете вот этот, про лягушку и генерала? А вот этот, "что отрезать, то не
брить"?
После обеда, подогретые вином и анекдотами, они отправлялись по своим
излюбленным маршрутам, иногда оседали в "Embassy" или "Ambasader", где
смотрели первое отделение музыкального шоу. И, как правило, закруглялись на
авениде Грау у Наеты.
А- а! Добро пожаловать, мирафлоринцы (нас здесь знали)! Привет, ребята,
привет, Фитюля (знали по именам и прозвищам), как жизнь? Птички -фырк, фырк,
и мы вслед за ними. А он - спасибо, хорошо. Иногда Куэльяр злился,
скандалил, уходил, хлопнув дверью, - ноги моей здесь не будет! Но чаще
смеялся, вроде подыгрывал им. А потом танцевал или усаживался с кружкой пива
возле музыкального автомата, заводил тары-бары с Нанетой, ждал нас, ну а мы
разбирали "птичек", поднимались с ними в комнаты, а потом возвращались в
салон. Что-то ты быстро, Чижик, говорил он, или - у тебя, Лало, не на том
месте волосы растут, - я в замочную скважину видел. В одну из суббот, когда
все вернулись в салок, Куэльяра уже не было, и Нанета - он вдруг вскочил со
стула, расплатился за пиво и вылетел, не простившись. Они увидели его в
машине: уперся головой в руль и весь дрожит. Что с тобой, старик? Да он
плачет! Кто-нибудь его оскорбил? Кто, скажи? Они врежут кому надо! Может,
тебя эти телки обидели? И Маньуко - плюнь и разотри, Фитюля, нечего реветь.
Куэльяр навалился на руль, в глаза не смотрит, голос неживой, - нет,
никто его не обижал, - плачет навзрыд, - пусть только попробуют! - утирает
слезы платком. Ну будет тебе, дружище! В чем дело? Может, перебрал? Нет.
Может, где болит? Да нет1
Они его хлопали по плечу: ну брось, брось, успокойся. Утешали - ну чего
ты, в самом деле? Ну Фитя, шустрик, кончай!
Мы еще посмеемся, давай прокати нас на своем роскошном "неше". Да и
чего тут торчать? Поехали напоследок в "Турбильон", захватим второе
отделение шоу, давай, Фитюлькин, жми!
Куэльяр в конце концов успокоился, и, когда мы выехали на проспект
Двадцать Восьмого Июля, он уже смеялся, - эх, старик, что это тебя развезло,
скажи хоть нам, в чем дело? А он - черт его знает, такая тоска взяла, что не
знаю. И они - ну с чего, ведь у него жизнь - персик в сиропе. А он - ну мало
ли что бывает в жизни, и Макьуко - в чем дело-то, и Куэльяр - ну, например,
люди о Боге забывают, и Лало - к чему это ты, а Большой - хочешь сказать,
что все люди - грешники, и он - ну да, да, и вообще вся эта жизнь - тьфу. И
Чижик - ладно тебе, жизнь - это жизнь. А он - не трепись, человек, он
вкалывает день за днем, ворочает или, наоборот, на других ездит, шикует, а
потом вдруг раз - и старость, а там чего? там смерть. В общем, полная
хреновина! И об этом он думал у Нанеты? Об этом беседовал с "птичками"? Да,