"Марио Варгас Льоса. Щенки" - читать интересную книгу автора

карманах, свернем туда, а может - сюда? Слушали пластинки у Куэльяра в доме,
травили анекдоты, в карты играли, а часов в девять приходили в парк, где
собирались все ребята, но уже без своих девушек. Ну как, вы в порядке? -
ухмылялся Куэльяр, входя в бильярдную, где мы торопливо снимали пиджаки,
развязывали галстуки, засучивали рукава. Позабавлялись, миляги? - голос
неживой, в нем и зависть, и досада, и отчаяние. И мы - смени пластинку, не
трепись, а он - губки, ручки и прочие штучки! - моргает глазами, будто дым
глаза дерет, будто свет слепит. И мы уже на взводе - ну что ты злишься,
Фитюль. Завел бы подружку, чем языком чесать, а он - взасос целовались? - и
кашляет, сплевывает, точно его мутит, - юбчонки-то задрали, поигрались? -
возит каблуком по полу туда-сюда. А они - доходит наш Фитюлька от зависти, -
вот где самое оно, вот где весь смак! - свихнется, ёй-ей, заткнулся бы
наконец. А он как заведенный, но уже серьезно, без улыбочки - ну что, что
делали с ними? а давались целоваться? а куда? а как? Слушай, хватит, надоел.
И однажды Лало взбесился - дерьмо собачье, сейчас двину в рожу, несет
черт-те что о наших девушках , будто они какие-то бляди. Их еле-еле
растащили, а потом уговорили помириться, но Куэльяр ничего не мог с собой
поделать, это было сильнее его, и каждое воскресенье все начиналось сначала:
ну? не облажались? Все о'кей? Выкладывайте!
На другой год Чижик положил глаз на Бебу Ромеро, но она дала ему
отставку, тогда он перекинулся на Тулу Рамирес - и тут осечка, тогда взялся
за Японочку Сальдивар и - не промахнулся. С третьего захода, смеялся
Чижик, - повезло.
Мы это дело обмыли в маленьком баре "Самбо" на площади Сан-Мартин.
Веселились все, а Куэльяр забьется в угол, сидит поникший и молча пьет
пиво. Не кисни, Фитя, теперь твой черед. Ему надо выбрать девочку и "на
крючок", ну а они подстрахуют, словом, помогут, и девочки - тоже. Да, да, он
это сделает - "капитан" за "капитаном", и вдруг, ни с того ни с сего, встал
из-за стола - чао, ему пора, сегодня хочет лечь пораньше. Останься еще чуть,
он бы заплакал, сказал Маньуко, а Большой - еле-еле сдержался, и Чижик - не
заплакал - завелся бы, как в тот раз, и Лало - ему надо помочь, нет,
серьезно, надо подобрать девчонку, ну хоть какую, хоть страшненькую, и все у
него образуется. Да, они помогут, он хороший парень, иногда, конечно,
вредный, чумовой, но на его месте любой... каждому ясно, жалко Куэльяра, ему
все простительно, его все любят, выпьем за него, давай, Фитюлик, за тебя!
С той поры Куэльяр ходил в кино один и по воскресеньям, и в праздники
(мы видели, как он, сидя в последнем ряду, зажигал сигарету за сигаретой,
чтобы разглядеть в темноте влюбленные парочки), а с ребятами встречался
только по вечерам в бильярдной, или в "Брансе", или в "Cream Rica". Лицо
мрачное - ну как повеселились в воскресенье? - голос едкий. Лично он -
прекрасно, а уж они, надо думать, лучше нельзя?
Но к лету Куэльяр вроде успокоился, отошел, мы вместе ездили на пляж -
только не в Мирафлорес, а за город, к "Подкове" - на машине, которую старики
подарили ему на Рождество. Раскатываясь без глушителя на этом
"форде"-кабриолете, Куэльяр пугал всех пешеходов - не признавал никаких
светофоров, летел на огромной скорости и, надо не надо, жал на кнопку
сигнала.
Так или иначе, он подружился с нашими девушками и, в общем, ладил с
ними отлично, хоть те дергали, прямо мучили его - Куэльяр, ну чего ты
ломаешься? нашел бы себе кого-нибудь, и в нашей компании стало бы ровно пять