"Марио Варгас Льоса. Разговор в Соборе" - читать интересную книгу автора

- Ах, ты теперь еще и атеист? - сказал Попейе.
- Никакой я не атеист, - сказал Сантьяго. - Если меня воротит от попов,
это еще не значит, что я не верю в Бога.
- А дома-то как к этому относятся? - сказал Попейе. - Тете, к примеру,
что говорит?
- Эта история с горничной меня прямо пришибла, - сказал Сантьяго.
- Да выбрось ты это из головы, не сходи с ума, - сказал Попейе. - А,
кстати, почему Тете сегодня на пляж не пришла?
- Она с девчонками пошла в Регатас, - сказал Сантьяго.
- Рыженький такой, с веснушками? - говорит Амбросио. - Сынок сенатора
Эмилио Аревало? Как же, как же. Так она за него, значит, вышла?
- Терпеть не могу ни рыжих, ни конопатых, - скривила губы Тете. - А он
и то и другое вместе. Фу, гадость какая.
- И ведь самая-то гнусь в том, что ее из-за меня рассчитали, - сказал
Сантьяго.
- Не столько из-за тебя, сколько из-за Чиспаса, - утешил его Попейе. -
Ты ж ведь и не знал, что такое приворотное зелье.
Брата Сантьяго теперь звали просто Чиспасом, а в те времена, когда он
баловался штангой в Террасас, - Чиспасом-Тарзаном. В военно-морском училище
пробыл лишь несколько месяцев, потом его оттуда вышибли (по его словам, за
то, что дал по морде одному мичману), и он слонялся без дела, пил, играл в
карты, задирался со всеми встречными. Захаживал и в "Овало-де-Сан-Фернандо",
грозно обращался к Сантьяго, показывая на Попейе, Тоньо, Коко и Лало: ну-ка
ты, академик, с кем из них хочешь померяться силами? Однако с тех пор, как
его устроили в контору дона Фермина, притих и взялся за ум.
- Да знал я, только никогда не видел сам, - сказал Сантьяго. - Ты
правда думаешь, что все бабы от этого зелья шалеют?
- Я думаю, что Чиспас наврал, - понизил голос Попейе. - Оно лишает
рассудка женщин?
- Да. А может и жизни лишить, если не соразмерить, - сказал Амбросио. -
Я в такие дела не суюсь, ниньо Чиспас. Не дай бог, дойдет до вашего
папеньки, мне влетит по первое число.
- Неужели одной ложечки довольно, чтобы любая бросилась тебе на шею? -
прошептал Попейе. - Брехня, по-моему.
- Надо будет проверить, - сказал Сантьяго. - Хотя бы для того, чтобы
узнать, брехня это или нет.
Он не договорил, охваченный приступом нервного смеха. И Попейе
засмеялся. Войдя в раж, возбужденные, они толкали друг друга локтями - не на
ком проверять - вот в чем вся штука-то, - и столик зашатался, и заплескался
в стаканах коктейль. Интересно, что говорил ей Чиспас, когда угощал этим
снадобьем? Чиспас и Сантьяго вечно жили как кошка с собакой: то Чиспас
устраивал хилячку какую-нибудь пакость, то Сантьяго вытворял над старшим
братом какую-нибудь каверзу. Боюсь, он тебя разыграл. Нет, конопатый:
Чиспас, поднабравшись однажды после крупного выигрыша на бегах, вломился к
нему в комнату, чего никогда еще не было, и стал говорить, что, мол, пора
тебе бабу и как, мол, тебе не стыдно - такой дылда, а еще этой сласти не
пробовал, и даже дал закурить. Ну, нечего ломаться, сказал Чиспас, девчонка
у тебя имеется? Сантьяго соврал, что да, имеется, а Чиспас озабоченно ему
сказал: пора, хилячок, пора терять невинность.
- Я же тебя просил свести меня в бордель, - сказал Сантьяго.