"Чарльз де Линт. Волчья тень ("Легенды Ньюфорда" #11) " - читать интересную книгу автора

искренний отклик на свою музыку?
Тут нет прямой аналогии с живописью, но я понимаю, о чем он говорит. По
той же причине я не теряю связи с улицей. Конечно, там не всегда и не все
так уж мило. Бывает, сердце разрывается. Но зато остаешься по-человечески
честным. Как только мы забываем, что те, кто живет на улице, - люди, мы
начинаем терять человечность. Мир так уж устроен, что теперь любой может
проснуться поутру и обнаружить, что все потерял. Посмотрите, как вышло со
мной. Если бы не доброта профессора, который платил за меня по страховке, я
бы вышла отсюда нищей, потому что все, что у меня есть, ушло бы на покрытие
счетов за лечение. Никто ведь не ждет, что его собьет машина, и не готовится
заранее к тысяче других катастроф, которые подстерегают нас на каждом шагу.
- Ты должен оставаться самим собой, - говорю я Джорди, говорю как друг,
а не ради того, чтобы подтолкнуть его к разрыву с Таней.
- Знаю, - отзывается он, - но я ведь обещал добиться там чего-нибудь, а
если обману, то как раз и не останусь собой, верно?
- Пожалуй, так.
Он невесело улыбается:
- По крайней мере, музыка у меня осталась. Мы и прежде вели такие
разговоры, засиживаясь допоздна в гостях друг у друга или в каком-нибудь
кафе, когда настроение не то чтобы меланхоличное, но задумываешься, что у
тебя за душой и что ты делаешь со своей жизнью. Тогда и всплывают всяческие
"если бы". Например, что бы с тобой было, потеряй ты одно из пяти чувств или
останься без Руки, без ноги? Бессмысленные, по правде сказать, разговоры, но
они вскрывали, как важна для него музыка, а для меня живопись. Ни он, ни я
не могли представить жизни без искусства, так что он хорошо понимал, каково
мне теперь.
Я имею в виду, без рисования. Надеюсь, в сердце мне он заглянуть не
мог. Да Джорди ведь всегда плохо соображал, как к нему относится та или иная
женщина. Так что тут я могла не беспокоиться. Я хочу сказать, моя тайна
осталась при мне.
Была минута, когда мы не знали, что сказать, и просто сидели, радуясь
друг ругу. Вот еще чего мне не хватало после его переезда. Возможности
просто быть с ним рядом. Но тут я заметила, что он меня изучает.
- Что такое? - спрашиваю. - Сиделка забыла стереть завтрак со щек?
Он качает головой:
- Нет. Просто ты какая-то другая.
- Да что ты говоришь? Естественно - не могу ни встать с кровати, ни
рисовать, ни даже нос почесать!
- Не то, - говорит он. Сразу видно, что мы настоящие друзья, потому что
в нем не заметно той неловкости, которая охватывает других, когда они
осознают, до чего я беспомощна. - В чем-то другом.
Я догадываюсь, что ошибалась, и не так уж он ненаблюдателен. Я знаю,
что он уловил. Что меня тянет к нему. Мне хочется, чтобы он забрался ко мне
на кровать и обнимал меня, пока все не станет хорошо. Как же ему этого не
почувствовать? Но я и не думаю признаваться. Вместо этого рассказываю ему о
стране снов.
Было время, когда такие разговоры доводили его до бешенства. Когда мы
впервые познакомились - на почтамте, где прирабатывали, разнося
рождественские поздравления, - я нарочно рассказывала ему всякие невероятные
истории, чтобы его завести. В те времена он был мистер Прагматик. Чудесный