"Лев Александрович Линьков. Малыш с Большой Протоки" - читать интересную книгу автора

орешника на них были нацелены винтовки. Одна, вторая... три.
Вот они где, враги, - рядом! Ермолай схватился за сумку с гранатами.
- Отставить! - прошептал сержант. - Это старая изгородь...
- Со многими на первых порах такое случается, - говорил Ивлев, когда
они шли утром по дозорной тропе. - И со мной бывало: то пень за человека
примешь, то дерево. Да уж лучше пень принять за нарушителя, чем нарушителя -
за пень. Прошлым летом идем мы вот так же со старшиной Петековым и вдруг
видим: залегли в траве трое. Не иначе, думаем, это бандиты! А оказалось,
медвежата! Учуяли нас, перепугались и попрятались. Вот было смеху.
- А за что старшина меня невзлюбил? - забыв о ночных страхах, спросил
невпопад Ермолай.
- Глупости болтаешь! - оборвал Ивлев. - Побольше бы таких людей, как
наш старшина...
Когда они возвратились утром на заставу, Ивлев доложил начальнику, что
за время пребывания их в наряде нарушений государственной границы не
обнаружено, и добавил:
- Еще желает рассказать товарищ Серов.
Ермолай ничего говорить не собирался и в недоумении уставился на
сержанта. Тот напомнил ему о жердях...
- Жерди? Вы приняли жерди за винтовки? Так похожи? - переспросил
капитан Яковлев. - Надо будет обязательно их убрать, а пока предупредим всех
наших. Спасибо, товарищ Серов, хорошо, что сообщили.
Только теперь почувствовал Серов, как он устал. Даже от завтрака
отказался. Спать, спать, спать! Едва добрался до постели. Проснулся лишь
перед самым обедом.
Уплетая за обе щеки рагу из оленины с лапшой, Ермолай с тревогой
прислушивался к тому, о чем Ивлев беседует с друзьями. Сейчас сержант
расскажет о лунках во льду, о жердях, которые Ермолай принял за людей и
винтовки, и его засмеют.
И действительно Ивлев не удержался:
- Послушайте, какая у нас с Малышом история получилась ночью: глядим -
винтовки из орешника торчат. И прямехонько на нас. Приготовили мы гранаты, а
вгляделись - это жерди! Обыкновенные жерди от старой изгороди!..
"Вот это товарищ!.." Ермолай незаметно вышел из столовой, тихонько
притворив за собой дверь, и в коридоре, лоб в лоб, столкнулся со старшиной
Пете-ковым. Такое было хорошее настроение, а Петеков словно ледяной водой
окатил:
- Вы что же думаете, рядовой Серов, если побывали в ночном наряде, то,
значит, вам теперь все можно? Почему у вас расстегнута гимнастерка?..


ХИТРЕЕ ХИТРОГО

Быстро пролетали не только недели, а и месяцы: давно отцвела весна,
далеко за половину перевалило и изменчивое, дождливое лето. Ермолай все
больше привыкал к пограничной службе, и она уже не казалась ему такой
однообразной и скучной, как поначалу.
Он привык бодрствовать ночью, если это требовалось, и спать днем;
привык совершать длинные переходы по участку заставы, который стал ему так
же хорошо знаком, как капитану Яковлеву, сержанту Ивлеву и другим бывалым