"Гейл Линдс. Мозаика " - читать интересную книгу автора

Но Джулия знала - у Дэвида была еще масса вариантов, для того чтобы
выманить сенатора подачкой, на случай если бы тот оказался "не компетентен"
для фармацевтической должности. Ее всегда ошеломляло циничное использование
Редмондами своей власти, но для семьи это было обычное дело.
К ним присоединился дядя Крейтон. В его голосе звучала доброта и
забота.
- Ты, должно быть, устала, Джулия. Пошли в рабочий кабинет, там тихо.
Нам нужно поговорить о будущем. Дэвид, хочешь с нами? Брайс уже ждет.
Он взял ее под руку и повел к дому.
В дверях Джулия остановилась. Она смогла ощутить знакомый прямоугольник
света справа от себя, который подсказал ей, где она находится. Импульсивно
она выпустила руку Крейтона:
- Я сама.
Подобно тому, как сталь притягивает магнит, ее влек большой "Стейнвей".
Может быть, произойдет чудо...
Но нет. Мрак не рассеялся, а его покров стал болезненным. На мгновение
она испугалась, что это навсегда. Подавив разочарование, она сосредоточилась
на рояле. В семье больше никто не играл, но управляющий следил за тем, чтобы
его регулярно настраивали.
Колено коснулось стула. Она села.
- Джулия, - спросил Крейтон. - Ты уверена, что можешь играть?
- Я ценю вашу заботу. Вы очень добры.
Она смогла уловить, как ее дяди в нерешительности уступили ее желанию.
И тогда она поняла, что нужно играть. Прекрасный фрагмент. Он без слов
расскажет им все о матери.
Пальцы вспорхнули над клавишами, и живое начало шопеновского ноктюрна
си бемоль минор хлынуло в комнату. Тихая сила и мягкость засверкали в
музыке. Вскоре она перешла к средней части с ее красочными хроматическими
нотами, великолепным языком, выражающим жизнелюбие и обаятельность Маргерит.
Она ясно увидела мать, ее высоко поднятый подбородок, искрящиеся глаза и
естественность, с которой та создавала вокруг себя атмосферу
непринужденности.
Играя, Джулия могла слышать, как люди, тихо переговариваясь, собирались
в кабинете. В финале она увидела смерть. Смерть матери. Ноты взмывали ввысь
от страсти, скорби, любви и неукротимости человеческого духа. Ноктюрн
превращал трагедию одновременно в смерть и рождение, в инь и ян, в полноту
человеческого опыта. В жизнь.
Как только руки вновь застыли на коленях, она ощутила снизошедший на
нее покой.
В кабинете стояла тишина. И вновь она почувствовала тепло солнца.
- Это было прекрасно, Джулия, - сказал Крейтон. - Очень красиво.
- Да, великолепно, - добавил Брайс.
Она повернула голову и сразу поняла, что комната полна людьми.
Потрясенная, она на мгновение закрыла глаза. Как? Потом она поняла, что все
эти люди собрались, пока она играла.
Мысль, что она начала терять остроту восприятия и не слышала, как люди
входили в комнату, испугала ее. Она больше не могла позволить себе роскоши
полностью уходить в музыку. Ей нужно найти убийцу матери, а это означало,
что придется использовать любое свое умение. Всегда и всюду.
Она изобразила на лице улыбку, когда семья поздравляла ее, благодарила