"Эдуард Лимонов. Убийство часового " - читать интересную книгу автора

Отдельно, в углу, три детских трупа. Самый маленький расстрелян по ногам
автоматной очередью - ступни почти отсечены. У него выколоты глаза...
Доктор моет руки на ледяном ветру под ледяной струей из цистерны. Холод,
трупный запах, дым... Дым не забивает трупный запах.
Прощаемся с доктором. Прощаюсь за руку с солдатом-часовым. Садимся в
машину и продолжаем путешествие по 1941 году, по разоренной стране. На
ближайшем же перекрестке нас покидает наш солдат. Уходит с автоматом в руке.
Ему возвращаться в Шид. Нам ехать через укрепленные деревни к Дунаю, дабы
переночевать на той стороне Дуная. Здесь переночевать негде. Здесь война.
Здесь 1941 год.
Возвращаемся мы из Вуковара не через Шид, но через деревни в направлении
Сотин - Илочка Йино - Мохово, дабы проехать через город Илок и попасть к
мосту "25 Мая". Мрачный, холодный, заснеженный пейзаж. Трактор везет чью-то
бедную мебель. Несколько пушек у выезда из Илочка Йино. Каждая деревня
охраняется своей собственной милицией - и при въезде и при выезде у нас
проверяют "дозволу", паспорта и даже несколько раз обыскивают автомобиль.
Проверка происходит по одному и тому же шаблону. Пока один вооруженный
человек проверяет наши паспорта и пропуск, замерзшими руками раскрывая их,
несколько солдат держат нас на прицеле своих автоматов. Процедура нужная, но
неприятная, люди все замерзшие и нервные, непрофессиональные солдаты... и их
непредвиденные реакции куда более опасны, чем снайперы или мины. Порой
часовые сидят в ямах, выкопанных у обочины дороги. Ямы - укрытие от ветра,
но не от холода. Мохово, сказали мне, венгерская деревня. В одной из
деревень нас попросил позвонить его родственникам в городе Нови Сад румын.
При такой пестроте населения объявление этих областей частью Хорватии было
приглашением к всеобщей резне, господин Туджман. Я думаю, что подобное уже
случилось в Нагорном Карабахе и произойдет, вероятнее всего, и на Украине.
Мы въезжаем в пустой Илок. Город не принимал участия в резне, как бы
капитулировал. Часть хорватов покинула его для Хорватии. Однако войны он не
избежал. Солдаты повсюду, замерзшие и усталые. Какой контраст с Белградом,
где интеллектуалы до сих пор пытаются остаться объективными. За Дунаем
объективность и уравновешенность сохранить невозможно...
Заправляемся бензином у военной бензоколонки (привилегия прессы?) и
успеваем пересечь мост "25 Мая" (день рождения Тито) за несколько минут до
закрытия. Мост охраняют танки, пушки, бронетранспортеры, солдаты. На мосту,
по обе стороны, навалены мешки с песком. Оказавшись на мирной стороне Дуная,
признаемся себе, что очень устали. А как же устали солдаты, они ведь живут в
1941 году все 24 часа в сутки?


2

Переночевав на мирной стороне, рано утром мы выехали в Эрдут. По пути,
недалеко от деревни Дорослово, мы видели несколько десятков охотников с
собаками и ружьями! Если на мирной стороне Дуная люди охотятся на зайцев, на
военной - люди охотятся на людей. Случайная встреча в Белграде с министром
иностранных дел Сербской области Славонии, Баранья и Западный Срем Чаславом
Осичем открыла мне доступ в эту восставшую область. В пресс-центре Эрдута то
обстоятельство, что я русский (то же случилось и в Шиде), вызывает
дружелюбие. Дружелюбие усиливается после нескольких минут беседы, когда