"Эдуард Лимонов. Торжество метафизики " - читать интересную книгу автора

вывел меня опять в локалку, Сурок пожал мне руку. "Давай, чего надо будет,
ты знаешь, как передать". На самом деле мы договорились с ним связываться
через медчасть. Сурок вышел из локалки на Via Dolorosa, где его ждали наши
из карантина. Он отправился разводить их по отрядам. Они надеялись попасть в
6-й рабочий отряд, но не ожидали, что их мучения продлятся в еще более
изощренной форме в этапной бригаде 16-го. Бедняги.
Я походил по локалке. Осужденных в локалке находилось немного. Несколько
десятков работали на промзоне, человек двадцать были в клубе. А в самом
отряде в наличии была бригада обиженных, они у нас выполняли все грязные
работы, уборку территории, да еще такие несгибаемые ребята, как чеченец
Руслан, или Вася Оглы, или наркоман Кириллов, или азербайджанец Анзор,
завоевавшие себе право на особый статус.
Потом пришел Антон. Завхоз отряда - важнейшее лицо в колонии. От его
умения ладить с администрацией, от его поворотливости, от умения раздобыть
отряду стройматериалы, краску там, обои зависит место отряда в лагерной
иерархии. А еще завхоз должен уметь заставить подчиняться себе осужденных. И
еще многое другое: он должен вызывать уважение администрации колонии, иначе
долго не протянет. Подсидеть завхоза хотят многие. Антон был лучшим завхозом
лучшего отряда колонии №13. На своей должности он стал еще и глубоким
человековедом. Я, по сути дела, горжусь, что Антон впоследствии отзывался
обо мне резко положительно и защищал меня всецело перед администрацией. А уж
зэки его слушались беспрекословно и боялись. Малолеткой он убил двоих. Один
был милиционером и оскорбил мать Антона. Антон его застрелил на хуй. Отец у
него азербайджанец, а мать русская. Антон давал мне читать книгу о власти.
Власть его интересовала. Он понимал, что научился повелевать. Правда, он
знал, что научился повелевать в условиях тотальной несвободы.
Али-Паша проводил меня в кабинет завхоза. Там за аккуратной толстой
занавесью хранились на обширных деревянных нарах баулы 13-го отряда. Антон
сидел за письменным столом: чуть подгоревший нос, кожа веснушчатая, скорее
подходящая для рыжего человека. А он был брюнет. Компактный, с талией и
широкой грудью. Видимо, очень сильный, хотя и хрупкий.
- Права качать будешь?- спросил он меня тихо.- С вашим братом
интеллигентом всегда проблемы. У меня был тут Фефелов, знаешь, диктор
лагерного радио. Потом я его в девятый отряд перевел - все спорил.
Я повторил Антону мою формулу, которую обращал ко всем значимым лицам
колонии. Приговором доволен. Вести себя собираюсь спокойно. Нарываться не
буду. Хочу уйти по УДО.
Он мне поверил. Я говорил спокойно, с подобающими моей декларации
твердыми интонациями.


VII

Мы прохаживаемся с Русланом из конца в конец локалки, точнее, от синей
ограды, отделяющей отряд от собственно территории лагеря, его широкой Main
Street - основного проспекта, Via Dolorosa, как я стал называть позднее эту
магистраль, до красной линии на асфальте, отделяющей нас от 9-го отряда.
Прекрасный майский вечер, в пышных зеленых кронах нескольких наших деревьев
воркуют, укладываясь на покой, голуби. На Руслане рыжая рубашка, рыжая
вылинявшая кепи. У него рыжие с обильной сединой волосы. Нос с горбинкой. Он