"Эдуард Лимонов. Торжество метафизики " - читать интересную книгу автора

Они работали втроем, эта команда. Ко мне они отнеслись как нельзя лучше.
Им сказали, что я важный человек, они видели у меня мою книгу об Анатолии
Быкове, обо мне говорили по каналам телевидения, по радио, писали газеты.
Потому Савельев поил меня чаем с конфетами и угощал сладким из своей дачки.
К прибывшим же со мной они относились презрительно, как к рабам. Исключение
делалось для пацана художника, для Прокофьева, хотя его ставили ниже меня.
Со мной Игорь разговаривал, сидя на скамейке, за жизнь, в то время как наши
мыли цементно-асфальтовый двор локалки. На хер его мыть? Ну, конечно,
незачем. Но зимой их заставляли промокать снег и собирать его на одеяла.
Этим они занимались после обеда, а до обеда, разделив их на бригады, вначале
Сорока, а потом Сурок заставляли их натирать туалетным мылом полы в туалете,
в спалке и в коридорах и смывать затем все это водой. Натирать следовало до
пены. Затем драить щеткой. Уборка эта повторялась ежедневно. В такой
стерильной чистоте (все горизонтальные поверхности оттирали от пыли руками)
не было необходимости. Это была муштра. Все это называлось "малый карантин"
и служило цели сломать зэка. Малый карантин длился около недели или десяти
дней. Раньше же существовал "большой карантин". И он мог длиться до
полугода, пока не подчинишься или пока не замордуют. Не так давно каким-то
законом либо положением ГУИНа (есть специальный кодекс ГУИН, но я его
никогда не видел) большой карантин отменили. Однако великие комбинаторы из
УИН на деле не подчинились этому новшеству. После малого карантина они
переводят теперь зэков не в отряды, а в особую "этапную бригаду" при 16-м
отряде, где продолжают мордовать их еще больше. Через пару недель я попаду
ненадолго в 16-й отряд и увижу там еще более измученного маленького Эйснера,
хохла, молдавана и бывшего моего сокамерника по 156-й камере третьяка
Лукьянова. И буду свидетелем их мучений и издевательств над ними. Вот тебе и
малый карантин. В России власть лжет нагло и непринужденно. Мы на самом деле
чудовищная страна. Это ханжеское государство и льстивая до приторности
церковь дали нам кликуху "Святая Русь". На самом деле нам более подходит
кликуха "Русь Сатанинская".


V

- Савельева убьют, когда он выйдет. Уже троих завхозов замочили,- шепчет
мне Мелентьев.
Сумерки. Мелентьев курит. Мы с ним прогуливаемся в локалке перед самым
отбоем. Мелентьев на особом положении, большую часть своего срока - 11 лет с
лишним - он отсидел в колонии №33, не черной, но и не красной, слава у 33-й
хорошая. Сидеть там можно. Затем происками врагов его выслали сюда. Упорный
и бесстрастный, он не позволил себя сломать, зацепился здесь в карантине и
ждет перевода обратно в 33-ю. Как многие отсидевшие свыше десятки, он
напоминает кусок взрывчатки: сухой, компактный, носатый, полный
сконцентрированной страшной энергии. Не дай бог его детонировать, он просто
взорвется, и тогда держите головы! Он вас разорвет. Сконцентрированное
мучение страшно опасно. Мелентьев приглядывался ко мне несколько дней. Потом
подошел, дал конфетку. Обыкновенный леденец в бумажке. Зная, как
новоприбывшим не хватает сахара (дачки еще не дошли) в первые дни, он знает,
что это дорогой подарок.