"Эдуард Лимонов. Юбилей дяди Изи" - читать интересную книгу автора

"Вот, привез вам Лимонова", - подтолкнул меня Виктор.
"Поздравляю. Желаю вам успехов", - сказал я. "Спасибо... спасибо... -
Дядя Изя некоторое время разглядывал меня плохо видимыми мне под
затемненными стеклами глазами. - Как же, слышал о вас, читал", -
неожиданно объявил он. И приветливо исказив физиономию, протянул мне руку.
Мы обменялись рукопожатием, а Виктор прокомментировал вслух:
"Дядя Изя любит читать и хорошо знает русскую литературу".
"Возьмите себе выпить, хлопцы, - дядя Изя, взяв нас за плечи, повернул
нас лицами к дому. - Вон, видите, на нижнем этаже - бар. А еще один на
третьем". - И он подтолкнул нас в сторону дома.
Мы ушли с террасы в указанную хозяином дверь и обнаружили там хорошо
оборудованный бар со стойкой, высокими стульями, диванами и несколькими
столами. Бар мог спокойно потягаться с баром небольшого отеля. Несколько
барменов, один в белой куртке, распоряжались за стойкой.
"Эдик! - На меня выпрямился от одного из столов худой, с крутой шапкой
крупно завитой листвы волос, некто. Шапка с сединой. - Да ты помнишь ли
меня? - засомневался он первым. - Я - Мишка, Мишка Козловский,
кинооператор. Помнишь, я приходил к тебе в Москве? Ты тогда жил на улице
Марии Ульяновой. Я приносил тебе перешивать брюки из израильских
посылок..."
Тут я его вспомнил. Вместе с еще одним типом, кинорежиссером, они сняли
неплохой фильм об одном из важнейших событий гражданской войны в России -
о путче левых эсеров. Теперь он жил здесь и работал в Голливуде. Говорили,
что успешно. Я присел рядом с ним и его компанией, состоящей из нескольких
уже подвыпивших мужчин, двое из них были американцы с банальнейшими именами
- Джон и Стив и такими же, как имена, банальнейшими физиономиями, и
девушки Анны - широкотазой с голубыми глазами и крупной грудью. Так как
все гости дяди Изи, кроме меня, были, по утверждению Виктора, евреями, то
нет нужды упоминать, что и Анна была еврейской девушкой. Мишка Козловский
называл ее "моя актриса". Актрисой ли была Анна в Голливуде или в Мишкиной
жизни? То, что с Мишкой ее связывали неделовые отношения, нетрудно было
догадаться, - время от времени они вдруг непроизвольно касались друг друга
таким постельным образом и в таких местах, что сомнения быть не могло -
они были любовники.
"Димочка и Жозик тоже здесь, ты их видел?" - счел нужным спросить Мишка.
Димочка и Жозик, догадался я, должно быть, его сын и жена.
Мы взяли выпить. Виктор заговорил с Мишкой. В бар вошли, распространяя
обильный запах сразу нескольких крепких духов, несколько женщин зрелого
возраста. Крупнотелесые, они с достоинством несли обильную плоть свою на
высоких каблуках, шелестели юбками, позвякивали браслетами и бусами и
поскрипывали туфлями и новыми сумками. Вслед за женщинами, гордясь ими и
солидно посапывая, шли владельцы раздушенных и обвешанных украшениями самок
- еврейские самцы. Джон и Стив с испуганным восхищением поглядели на
мощных тяжелобедрых самок. Виктор, компания оказалась ему знакомой,
представил женщин: "Лида, Дора, Рива... - и потом мужчин: - Эдуард, Юрий,
Эдвард, Дэвик, Эдуард, Жорик". Они предпочитают называть друг друга
уменьшительными именами. В некрологах в русской газете преспокойно пишут:
"Скорбим о смерти Жорика такого-то, безвременно ушедшего от нас на
шестьдесят восьмом году жизни". Компания, покачивая золотыми цепями и
серьгами, жонглируя золотыми портсигарами, сияя золотыми авторучками и