"Золотая рыбка" - читать интересную книгу автора (Ткач Елена)

9

Вера брела по вечерней, остывающей Москве. Сердце колотилось гулко, тяжело и сбивалось с ритма.

«Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что…» – повторяла она про себя, ощущая властную силу, которая словно выдернула ее из прежнего, относительно спокойного и размеренного существования и ввергла в иное, неведомое…

«Да, прав старик, – билось в мозгу, – теперь со мной может произойти все что угодно… Мой роман что-то сдвинул в судьбе с мертвой точки, и меня понесло куда-то… Словно законтачило что-то, соединились невидимые проводки, и меня вынесло в иное измерение… Что же это за рыбка? Без сомнения, та самая! Рыбка из жуткой легенды… Даровацкий сказал, что это быль. Рыбка приносит несчастье… Старик не успел мне все рассказать – нас прервал Алексей. Алешка, зачем я…» – мысли ее путались, в ушах звенело.

Двигаясь к Трехпрудному, Вера вышла на Тверской бульвар.

– Ну что за дура? Вот наказание, Господи! – Она присела на влажную, выстуженную ветром скамейку, порылась в сумочке в поисках пудреницы и носового платка и стала вытирать заплаканные глаза.

– Чего грустим, красавица? – Перед ней качался щуплый мужичонка неопределенного возраста, видно, сильно пьющий.

Этого еще не хватало! Вера брезгливо поджала губы. Но внезапно накатил новый приступ боли и слез, и она, склонившись, закрыла лицо руками.

Мужичонка, присев на корточки, осторожно отвел ее руку и заглянул в лицо.

– Ой ты, милая моя! Да что ты… Вот те на! Обидел кто? Да не убивайся, все пройдет, лапушка! И-эх! Ты вот что… – Он бормотал что-то ласковое и хорошее, словно младшей сестренке… Потом достал из-за пазухи початую бутылку какого-то немыслимого портвейна, а из бездонного кармана – захватанный граненый стакан. Налил, радостно улыбаясь, и подал Вере. Она тихонечко рассмеялась, глядя на этот стакан.

«Он же мне последнее отдает… – пронеслось у нее в голове. – Как же я их всех люблю! Всех – замученных… нищих! И отказываться – нельзя».

Обернувшись, она увидела темнеющий силуэт мрачного здания театра и троллейбус, увозящий намыкавшихся москвичей куда-то во тьму… Вздохнула – и стала пить глубокими глотками мерзость, пахнущую паленым.

Город свернулся клубочком у ее ног, по-детски беспомощный и одинокий. Вера поднялась и заторопилась домой.

Она будет писать! Она подарит радость им всем, живущим рядом с нею в этом смутном раздавленном времени… Она выбрала путь и должна пройти его до конца.

«Алешенька, милый! – шептала она. – Я не знаю, что творится со мной… Ты прости меня… за пощечину эту… за все, за все! – Хотя за что он должен простить ее, она толком не понимала. Но, произнося эти слова, словно смывала с души всю накипь, всю боль обиды… – Неужели мы больше никогда не увидимся? Неужели роман мой вызвал тебя, кого ждала я всю жизнь, для того только, чтобы тотчас же потерять… и почему ты так разозлился, так накинулся на меня, ты же ведь не такой – я знаю!»

Да, чем больше Вера размышляла над происшедшим в особняке, тем больше убеждалась – все это неспроста… Алексей от природы совсем не был злым и жестоким… Тут какая-то тайна, что-то жгло ему душу, и каким-то неясным образом это было связано с ней…

Слишком много тайн! Слишком много загадок. Вера решила оставить тщетные попытки что-либо разгадать в этом навороте событий…

Роман, Алексей, старик, рыбка… Умирающая бабушка, ее предостережение: никогда не надевать драгоценность… Заклятье призрака. Неизвестный отец… Все это было как-то связано между собой, но как? Лучше не думать!

И, придя домой, Вера кинулась к пишущей машинке, инстинктивно чувствуя, что роман – единственная нить, способная вывести ее из лабиринта…

Около одиннадцати в дверь позвонил Аркадий.

– Ты что, трубку опять не берешь? – начал он с порога, не раздеваясь. – На глубину залегла, рыбка моя? Битых три часа тебе названиваю, мы ж договорились, что буду вечером. Вечером, рыбонька, а вечер – это девятнадцать ноль-ноль… Двадцать, наконец, но никак не одиннадцать ночи!

– Аркаша, я не живу по уставу, – устало отмахнулась Вера. – И строевым шагом ходить не приучена!

– Ага, значит, а ты поди-ка умойся! Так?

– Послушай, я очень устала, давай не будем выяснять отношения? Глупо это и… ничего не исправит.

– А нужно что-то исправлять? На что это ты намекаешь?! – Он разделся и, раздраженный, прошел на кухню. – Как дурак тащишь ей в клювике, а она тут сцены устраивает…

На сей раз из сумки на кухонный стол были извлечены лимоны, два апельсина, баночка печени минтая и бутылка коньяка «Белый аист».

– Слушай, я работаю, пить не хочу, и вообще, не надо мне ничего таскать – у меня все есть.

– Ну да, это вместо спасибо! – Он упорно не хотел сбрасывать личину насмерть обиженного в лучших чувствах… – Думал, обрадуешься, встретишь по-человечески, а ты… А! – Он махнул рукой, открыл коньяк, налил себе полстакана, одним махом выпил и уселся на табурет, обреченно уставясь в угол.

– У тебя что-то случилось?

– Ничего, справимся. Да ведь тебе-то все равно плевать…

– Ну что ты несешь? Выкладывай, что стряслось? – забеспокоилась Вера. – Ты же как в воду опущенный.

– «Наехали» на меня деятели одни… – Он снова налил себе коньяку и махнул одним глотком. – Долг вернуть требуют. Завтра к вечеру. А у меня нету – все в обороте.

– А нельзя с ними как-то договориться?

Вера догадывалась, что Аркадий занимается какими-то сомнительными делишками, но какими именно – не знала. Он говорил, что раньше работал младшим научным в НИИ, но работу оставил, чуть только появилась возможность заняться собственным бизнесом. Говорил, что держит на Курском вокзале пару-тройку ларьков, но ей было ясно, что этим его бурная деятельность не ограничивается. Азартный и пробивной, он быстро сходился с людьми, умел убеждать, мог показаться персоной значительной и вхожей в верха, в особенности любил иметь дело с дамами, «покупая» беззастенчивой лестью и рассказами о личной своей неустроенности, – и те кидались его утешать, опекали, часто себе во вред, а он неизменно оказывался в выигрыше. Там урвал нужную информацию, тут – выгодное знакомство… Так он «въехал» в круг киношников, подобрался к видеорынку, но более о делах своих не распространялся, отнекивался, отшучивался, сыпал байками… Да Вера этим особенно и не интересовалась… Теперь она встревожилась – знала, чем оканчиваются «наезды» нетерпеливых кредиторов.

– И большая сумма? – спросила она обеспокоенно.

– Не маленькая! За один день не собрать.

– Что же будет? – Вера уже забыла о том, что хотела сразу его выставить, что ей надо работать, а он ей вовсе не нужен, что сердце ее теперь принадлежит другому, а этот другой всего несколько часов назад выставил ее за дверь, что она, не помня себя, врезала ему по физиономии, а потом летела по улице, будто за ней гналась стая волков… Все это вмиг померкло перед одним – человек в беде! Ему плохо… Аркадий снова все правильно рассчитал…

– Что будет – ку-ку, вот что будет! – И Аркадий полоснул ребром ладони поперек горла.

– Ты с ума сошел! Зачем ты меня пугаешь? – Вера вскочила и заметалась по комнате. – Мы придумаем что-нибудь. Слушай, а не хватит тех денег, что ты мне вчера отдал?

– Смеешься! Там штуки две, а мне надо десять!

– Чего? Тысяч… долларов? – оторопела Вера. – Боже мой, где же их взять за один день?

– Вот и я о том же… Похоже, это наш с тобой прощальный ужин! – натянуто рассмеялся Аркадий и привлек Веру к себе. – Не печалься, рыбка, дело житейское: был у тебя непутевый Аркашка и… сплыл!

– Не смей такое говорить! И не шути этим. – Вера снова заметалась по комнате. – Неужели никакого выхода нет?!

– Есть один, – словно бы нехотя проронил Аркадий, наливая Вере коньяку. – На! Разогрей кровушку.

– Ну, что ты тянешь, говори скорей!

– Понимаешь… прочел я беседу твою… с реставратором этим… – Аркадий снова наполнил Верину рюмку. – Любопытные вещи он там говорит!

– Как-кие вещи? – Она похолодела.

– Сама знаешь, – небрежно бросил Аркадий, зажевывая коньяк лимоном. – Но самое интересное… да ты выпей, чего не пьешь! – так вот, самое интересное, – поднялся он и, облокотясь на спинку Вериного кресла, наклонился к ее плечу, – матерьялец твой не один я заметил… Сегодня, – легонько коснулся он губами ее виска, – мне сделали одно занятное предложеньице. Если я с твоей помощью… – выдержал он паузу, – достану карту… – Вера вскочила с криком «Замолчи!», но Аркадий продолжал: —…и передам этим людям, они сей же час выложат за нее десять тысяч баксов! Десять, рыбонька, десять, и ты меня вытащишь… Очень просто!

Маска загнанного, затравленного и обиженного сползла, на Веру глянул истинный Аркаша – и она отшатнулась, разом все поняв: и вчерашний фейерверк, и сегодняшнюю игру – весь его нехитрый замысел…

– Пошел вон! – Она произнесла это медленно, всеми силами удерживаясь, чтобы не сорваться.

Такого поворота Аркадий не ожидал, на секунду даже растерялся, но, быстро сориентировавшись, понял, что она не шутит, и попер напролом.

– Рыбонька! Моя сладкая! – Он уже не скрывал издевки. – Ну что тебе стоит – один адресок – и ты спасешь униженного и оскорбленного! А? Ты же любишь всем помогать, ты же у нас душевная девушка… Ну? Какой адресочек у твоего старпера? Давай-ка…

– Я сказала: пошел вон! – все так же тихо повторила Вера. Она видела, как в глазах медленно наступавшего на нее Аркадия загорелся недобрый огонь, а улыбка его все больше смахивала на звериный оскал…

Кажется, игры кончились, дело принимало серьезный оборот.

– Заткнись, сука! – процедил Аркадий сквозь зубы и с силой оттолкнул ее в угол комнаты. – Давай адрес… живо!

– Что, думаешь, сладишь со мной? – улыбалась Вера ему в лицо. – Да, только на это ты и способен…

Она не договорила. Аркадий обхватил ее за плечи и рывком отшвырнул назад, в комнату.

Вера отлетела на несколько шагов, сильно ударившись затылком об угол журнального столика. Бутылка коньяка, тарелочка с яблоками и кружками лимона – все полетело на пол. Вера потеряла сознание…

Аркадий, чертыхаясь, выдвигал ящики письменного стола в поисках адреса. Наконец наткнулся на список с адресами и телефонами, где была и фамилия Даровацкого. Схватив список, он ринулся в коридор, сорвал с вешалки куртку и, не дожидаясь лифта, кинулся вниз по ступенькам.