"Альберт Лиханов. Собрание сочинений в 4-х томах Том 2" - читать интересную книгу автора

льдом, а посреди льда, блестя боками, стояла большая банка. Если бы ее
поставить на землю, она достала бы Михаське до пояса. Вот такая банка была
полна мороженым.
Сколько раз видел все это Михаська! И бочку и банку. Видел и сверху,
как сейчас, и сбоку, и снизу, присев на корточки. Видел издалека, вон с того
угла, и совсем рядом. Он трогал бочку руками и задел даже раз банку; бочка
была как бочка и банка как банка, но внутри у нее удивительная еда,
настоящее чудо. Белое, сладкое, холодное!
Михаська посмотрел, как к мороженщице подошел какой-то военный - видно,
из госпиталя, с рукой на серой повязке. Фролова взяла свой прибор - большую
жестяную рюмку с двойным дном, положила туда тоненький листочек сладкого
печенья в клеточку (мама говорит, вафлю - вафля, вафля, слово-то какое
вкусное!), откинула крышку банки и ложкой наскребла оттуда горку мороженого,
пихнула его в рюмку, утрамбовала и сверху положила вафлю. Потом она
опрокинула рюмку, нажала на какую-то ручку внутри и подала военному круглое
мороженое.
Военный был совсем молодой. Он взял колесико мороженого, посмотрел на
него удивленно и лизнул. Потом он увидел Михаську, улыбнулся ему и показал
белые, как мороженое, зубы. Военный лизнул мороженое еще раз, еще, еще и
пошел, задумавшись, часто спотыкаясь, прямо по мостовой.
"Интересно, о чем он задумался?" - пытался отгадать Михаська.
И вспомнил, как мама рассказывала о старшине, который лежал у них в
госпитале. Его не ранило, даже царапинки на нем не было. Недалеко от него
взорвалась бомба, и его перевернуло несколько раз, а потом засыпало землей.
Когда его откопали, он был какой-то задумчивый, встал и пошел как ни в чем
не бывало. Потом обернулся и спросил: "Где Рая?" Рая - это была его жена.
Ему сказали: "Она дома", но он снова спросил: "Где Рая?"
И потом все спрашивал: "Где Рая?" И думал. Его привезли в госпиталь, и
к нему приехала жена, та самая Рая. Он посмотрел на нее, подумал о чем-то, а
потом спросил: "Где же Рая?"
Михаська видел этого старшину. Он сидел на кровати и глядел в одну
точку - серый, небритый.
Михаська вздохнул, посмотрел вслед раненому, который спотыкался, лизал
мороженое и тоже о чем-то думал, как тот старшина. "О чем он думает?" -
удивился Михаська. О чем можно думать, если ешь мороженое? Можно только
улыбаться. Смеяться. Хохотать.
Он посмотрел еще раз на бочку, на таявший лед, на банку, сияющую белой
крышкой, и, грохоча каблуками, скатился с крутых ступенек.
- Тьфу, черт, напугал! - ругнулась Фролова.
Мороженщицу Фролову Михаська знал хорошо. Фролова была городской
знаменитостью. И не только из-за мороженого, а скорей из-за овчарок.
На мороженое Фролова перешла совсем недавно, уже после победы, как
только завод стал его делать.
А почти всю войну она "жила собаками". Мама так говорила. Все работали,
все старались, чтобы скорее победа, а Фролиха...
Началось все с того, что какие-то бандиты ограбили универмаг. И ничего
там особенного не было, никакого золота, а только довоенные женские платья,
детские пальто, галоши, валенки. Их распределяли заводам, учреждениям и
выдавали по ордерам.
Но для бандитов, видно, и валенки были не хуже золота. Мама в тот день