"Альберт Лиханов. Невинные тайны" - читать интересную книгу автора

дело, это слово имело для нее несколько разных оттенков. Когда малым
назывался отец, все неудобство, вся неловкость была только в том, что он,
такой большой, увесистый, можно сказать, пожилой, никак не подходил к такому
слову. Когда бабуленция называла малым Женю, это означало какое-то тайное
объяснение, извинено что ли... Только перед кем? За что?..
Зато ма - уж она-то никогда не позволяла себе даже намеком задеть
Женино самолюбие. Может, оттого у него и не было этого самолюбия? Вообще что
это такое? Что за этим словом - самолюбие? Женя никогда ни на кого не
обижался, так разве, самые пустяки. Вот ведь выпала же доля! В школе с ним
все удивительно милы. Ладно бы только учителя, все-таки они взрослые люди и
должны к своим ученикам относиться уважительно. Но ведь и ребята - все с ним
дружны, обходительны, даже совсем незнакомые, из других классов, даже из
старших. Все кивают ему первыми. Правда, не уважать его не за что - характер
у Жени ровный, темперамент несколько флегматичный. Тоже из словаря ма. Женя
видит, как она порой едва сдерживает себя, разговаривая с ним. Могла бы
закричать, затопать ногами, в отношениях с па она применяет крики и топот,
не без того, но с Женей ма подчеркнуто корректна и бесконечно вежлива, хотя
время от времени, без всяких на то видимых причин, она подходит к стенке,
отделяющей вежливость от грубости, и Женя видит, как тонка эта стенка.
Просто фанерная.
- Женечка, - говорит тогда ласково ма. - Ты бы хоть возмутился когда!
- Чем же мне возмущаться, ма? - столь же вежливо и ровно отвечает Женя.
- Ты понимаешь, - вкрадчиво внушает ма, - всякий человек должен иметь
свой норов.
- Но где же мне его проявлять? - резонно отвечает Женя. - Как?
Пат, точно и в самом деле лиса, бесшумно мечется по гостиной, потом так
же неслышно снова усаживается напротив сына.
- Ну вот накричи на меня! - говорит она. - Накричи!
- За что-о? - округляет глаза Женя и поражается. - Ма, ты в себе?
Ма, как в клетке, делает неслышные круги, зависает над Жениным ухом и
спрашивает то ли себя, то ли сына:
- Может, хоть побольней ущипнуть тебя? Чтобы ты возмутился? Закричал?
Женя негромко смеется, он даже смеется, точно отец, неуловимо для себя
и в этом подражая ему.
"Ну и Пат! - думает он. - Чтобы она ущипнула меня!"
Это были не вспышки - не взрывы. Точно где-то далеко громыхал гром, но
из-за расстояния звука не слышно, видны только всполохи, и потому гроза не
страшна, она вдали.
Вдали и никогда не приближалась близко к Жене. За стенами, в глубине
квартиры взрывы громыхали, хотя и не часто, но Женя не прислушивался к ним,
они его не касались.
Он жил редкостно, как почти никому не удается - без малейших конфликтов
и печалей.
И вот в этом лазурном штиле возникла белоснежная мечта - лагерь у моря.
Ее принесла на своих крыльях ма, как приносила она сыну все его желания.
- А почему бы Женечке не поехать в лагерь? - спросила она за ужином
где-то зимой, под противное и заунывное подвывание ветра.
Ма смотрела на сына, и Женя кивнул, ничего особенного пока еще не
вкладывая в этот кивок. Но для ма этого было более чем достаточно. Она
завелась.