"Альберт Лиханов. Невинные тайны" - читать интересную книгу автора

нижнего этажа:
- Где? Где?
Катер со спасателями уже тарахтел внизу, давал круги вокруг вышки,
будто застоявшаяся гончая перед охотой.
Генка протянул руку вдоль пляжа, Хоттабыч припал к прибору с огромным
глазом, лихорадочно покрутил его, потом разогнулся и спросил всех сразу:
- А за ложную тревогу знаете, что бывает?
Генка помотал головой.
- Га-упт-вах-та! - по слогам произнес Хоттабыч и поднял палец.
Странное дело, он не разозлился и не заорал. Внимательно посмотрел на
Генку, на Катю, на Женю. Взял за плечо Зину, сказал:
- Ребята, бросьте вы в самом деле! Посмотрите - какая красота кругом!
Или вам море уже надоело?
Он перегнулся через перила, крикнул спасателям:
- Отбой!
Винтовая лесенка, по которой он уходил, походила на воронку, и в этой
воронке длинное тело Хоттабыча убывало медленно, будто он не проходил в
узкое горлышко. Когда над поверхностью площадки осталась одна голова, старик
повернулся к ребятам и погрозил пальцем. Ребята рассмеялись. Кроме Зинки.
Та стояла все еще разъяренная, глаза ее опустошенно смотрели на берег,
и Женя подумал, что эта девчонка чем-то похожа на вожатую Аню. Такая же
тигрица, только маленькая пока, да еще незагорелая. Вырастет, будет точно
такой.
А Зинка повернулась к нему и сказала:
- Хорошо. Будь по-твоему. Сегодня перед отбоем снова устроим вечер
знакомства. Только настоящий. Все скажут правду!


* * *

Прежде Павел никогда не чувствовал времени - ни бега его, ни остановок,
просто мысли об этом не приходили ему, как не думает о сердце абсолютно
здоровый человек, и только после ранения, очутившись здесь, в лагере, он
начал ощущать тянущую, сосущую под ложечкой тоску, испытывать непостоянство
происходящего, временность окружающего. Конечно, к этому подталкивала
необжитость холостяцкой - на двоих - комнатки, вроде и обставленной
достойно - лагерь все-таки был солидный, детская здравница, - а все же
холодной, неуютной, без души, да и когда тут завязаться уюту, коли помещение
это, комнатка, предназначена только лишь для сна, исключительно для отдыха,
когда валишься в кровать, не чуя ни рук, ни ног, поздно вечером, чтобы
вскочить через шесть часов - не проспавшись, не вытолкнув из себя
бесконечной физической усталости - и бежать дальше, подтолкнув в себе
отяжелевший маятник: давай, давай, некогда расслабляться, вчера ночью ты
ушел от едва угомонившихся ребят, чтобы поутру быть возле постелей в
последние мгновения их сна...
Да, эта гонка - она способна превратить вожатого в механизм, а если к
тому прибавить, что в вожатстве всесоюзного лагеря есть своя заданность -
один и тот же спектакль ставится всякую новую смену - с прологом, когда
рекомендуются такие-то и такие-то, вполне определенные слова и подходы, с
развитием сюжета, где занятия, купание, сборы, вечера, стенгазеты, походы,