"Альберт Лиханов. Невинные тайны" - читать интересную книгу автора

становились как бы стартом смены. Перед тем - всякая организационная суета,
многочисленные объяснения и наставления, а настоящая дружеская жизнь
начиналась с официального знакомства, уж так получалось.
Зеленые лавки под кипарисами соединяли в круг заранее, днем.
В час, когда сумерки еще только подступали к лагерю, когда было вполне
светло, но горы уже набрасывали на побережье свои прохладные тени и
пространство от земли до небесных глубин застывало на несколько недолгих
минут, благостных, умиротворенных, разделяющих собой морской отлив от начала
ночного прилива и легкие дневные бризы, дующие с прогретого моря в сторону
берега, на бризы ночные, идущие в обратном направлении - в этот час покоя,
призывающий к откровению и любви, усаживались кружком ребята в голубых
пилотках, с красными пионерскими галстуками.
Каждый должен был встать и назваться, сказать, откуда он, как учится,
чем увлечен и еще что-нибудь сказать, по усмотрению, нужное и важное для
такого представления. Павел нарочно выбирал этот самый час, потому что
незаметно он превращался в сумерки, а в сумерках, как известно, легче
откровенничать, легче обсуждать сложные вопросы или читать стихи - в обычных
сменах именно так и случалось; день шел к концу, а откровенность
разгоралась, точно заря, и ребята долго не хотели расходиться, а потом,
после отбоя, долго говорили в своих спальнях, не могли уснуть, и Павел Ильич
Метелин в своем вожатском деле больше всего любил вот именно эти ночи, когда
по десять раз требовалось зайти и сказать строгим голосом:
- Спать, всем спать!
И знать при этом, ощущать всей своей сутью, какая важная у ребят
бессонница, как бесконечно щедра эта возбужденность, жажда немедленного
узнавания другого человека, подобного тебе.
О дружбе и о любви наговорены горы слов, а ведь и дружба, и любовь
начинаются с очень простого - с шага, который люди делают навстречу друг
другу, с радости осознания, что этот другой похож на тебя и что ты интересен
и дорог ему точно так же, как он тебе. Сон в эти вечера был подобен воде,
которой нарочно гасят огонь взаимного понимания, но Метелин догадывался еще
об одной важной тайне: сон в эти годы обладает способностью творить; огонь
вспыхнувшего доброжелательства и интереса детский сон способен очистить от
копоти суеты и житейских подробностей, сплавив порыв в драгоценный слиток
необыкновенной чистоты.
Он любил приходить наутро к своим бойцам.
Они просыпались сразу все, каким-то волшебным залпом. Молчали
секунду-другую.
Ах, как высоко ценил эти секунды Павел!
Ясные, чистые глаза, умытые сном, бесконечно счастливые улыбки блуждают
по лицам, если сон - полет, то эти мгновения - благополучные приземления из
мира грез и истовая жажда здесь, в реальности, жить вместе, вот этим
дружеским кругом, подставляя друг другу плечо, немедленная готовность
умереть за друга, если только возникнет малейшая - нет, не необходимость -
лишь только намек на необходимость, непрощающая мальчишеская
требовательность максимализма, если речь о чести, о любви, о верности.
Но перед этим просыпанием проходила ночь, а перед ней - час откровений,
радость детского узнавания, и это всегда был праздник раньше...
На сей раз ничего не получалось. Не выходило, хоть лопни.
Павел оглядывал в кружок соединенные лавки, на которых сидели ребята и