"Альберт Лиханов. Невинные тайны" - читать интересную книгу автора

Да, страшные воспоминания вывернул Егоренков.
Их бронетранспортер шел последним, прикрывал колонну с продуктами, и
сначала ударили по ним, чтобы запереть дорогу сзади, образовать пробку,
создать невозможность отступления, скатывания, по горной дороге вниз на
задней скорости, - вперед, в подъем, выходить из засады всегда сложнее:
впереди неизвестность.
Бой вышел короткий, четверть часа, не более - машины, идущие впереди,
тотчас остановились, сконцентрировали огонь на засаде, которая подожгла их
транспортер, поэтому, когда Павел выскочил из огня через задний борт вслед
за Серегой, опустошив на звук стрельбы половину обоймы, бой, по существу,
кончился. Он еще не знал в тот миг, что двое в машине погибли - Олег
Черниченко и Наби Алекперов, а еще один, Ашотик, тяжко ранен, - они с
Сережей рванули вперед и разошлись, рассыпались в разные стороны, как учили
их не раз, - Серега упал за камень, и Павлу показалось, он просто укрылся.
Но Серега не укрылся, нет, в следующее мгновение его гимнастерку в двух
местах вспороло, вывернув нательное белье - точно два белых клочка ваты
вывернуло, а Серега даже не шелохнулся. Точнее, его рука два раза покорно
дрогнула от ударов пуль, стука железа в податливое человеческое тело.
Павла припекало пламя горевшего БТР. От машин, шедших впереди, бежали
солдаты, слышались их возбужденные крики. Он вышел из-за огня, из-за зыбкого
своего укрытия, держа палец на спусковом крючке автомата, точнее, он начал
стрелять, еще только выскакивая из-за огня, но цель была так близко перед
ним и враг был так не похож на врага, что он непроизвольно отвел ствол в
сторону.
Автомат строчил, но вбок, а перед ним совсем близко, на противоположной
обочине дороги стоял мальчишка лет двенадцати с выпученными от страха,
ничего, кроме страха, смертельного животного страха не выражавшими черными
глазами.
Рот у этого мальчишки был открыт, а глаза напоминали два ствола. Он был
в цветастом, когда-то, видать, выходном, халате, а в руках держал хорошо
знакомый Павлу наш автомат. Может, это еще сбило с толку?
- Ты что! - крикнул ему Павел, но это было совершенно бессмысленно. -
Брось оружие, пацан! Брось!
Он все еще строчил при этом, и его голос был слышен лишь ему одному, но
Павел не сознавал этого. Низ живота разрывал страх, ему казалось, что в
смерти Сереги виноват только он, надо было оглянуться, увидеть этого пацана,
прикрыть товарища, но он ушел за БТР и теперь обязан стрелять, обязан
чуть-чуть повести стволом, дышащим смертью, вправо, и этих глаз, этого
открытого, обезумевшего рта больше не будет.
Но он не сделал того, что был обязан сделать.
Он не повел стволом вправо.
Он кричал на этого ничего не понимавшего пацана, зная, что крик его не
имеет смысла, но не убивал.
И тогда в глазах мальчишки мелькнула осмысленность. Может быть, ему
показалось, что он выиграл. Он повел стволом своего автомата и рыгнул в
Павла смертельной струей.
На этом все оборвалось для Павла. Включилась тишина.
Он пришел в себя после операции, увидев белые госпитальные потолки,
возвратился к жизни, но так ни от кого ничего не смог узнать больше. Те, кто
бежал ему на подмогу, были из других частей, чистые автомобилисты, другие