"Альберт Лиханов. Невинные тайны" - читать интересную книгу автора

автобус, - а там уж аэропорт, самолет, скорое приземление, опять автобус,
только побольше, и вот он спрыгнул на асфальт.
Громкоголосо грянула музыка из мощных динамиков, и, пока она глушила,
сделав к тому же всех немыми - ничего не слышно, хоть заорись, - построились
в неровный, не по росту заборчик, озираясь по сторонам и растерянно
улыбаясь.
Вокруг них стояли довольно взрослые парни и девицы в пилотках, с
пионерскими галстуками, в шортах, крепкий, видать, народ, хорошо загорелые,
неплохо сложенные, тренированные - стадо мустангов, подумал Женя, - и пока
гремела, разорялась музыка, белозубо и открыто улыбались приезжим и хлопали
в такт музыке. Приехавшие отступились от своих рюкзаков, чемоданишков, сумок
и захлопали тоже.
Это оказалось довольно утомительным занятием, так, по крайней мере,
решил Женя: стоять друг против друга, глохнуть от дурацкой, хоть и бодрой
музыки, пялиться на незнакомых улыбчивых людей, хлопать в ладоши и ни черта
не делать. Терпеть он не мог всяких таких пустопорожних занятий, всяких
таких серьезных дурачеств... Никто ведь еще не должен улыбаться друг другу -
только увиделись, а уже улыбки до ушей, музыка, сейчас еще речи говорить
начнут...
Действительно, едва только стихла музыка, вперед вышел один голенастый
мужик с мегафоном в руках и бодрым голосом, будто стихотворение декламирует,
даже головой в такт словам кивая, закричал:
- Вас приветствует, дорогие ребята, Всесоюзная пионерская здравница! Вы
приехали сюда не гостями, а хозяевами! Добро пожаловать!
И снова все захлопали друг другу в дурацком восторге. При этом Женя
заметил одного недовольного.
Ну, не то чтобы недовольный был этот взрослый вожатый, а какой-то
нормальный, вот что. Не улыбался по-дурацки, как все, а смотрел на
приехавших с вниманием, и хоть он хлопал, как остальные, вообще не отличался
ничем от других, все-таки что-то а нем было простое, обыкновенное, а вовсе
не торжественное и не парадное.
Голенастый командир с мегафоном кончил торжествовать, перешел на
деловой тон и объявил, что сейчас вновь прибывшим предстоит заполнить анкеты
и получить градусники, чтобы измеришь температуру. Это вызвало смех.
Почти целый день они проходили неспешный медосмотр; однако Женя не
скучал, спасали игровые автоматы, в воздушный и морской бой и автогонки
можно было играть сколько угодно, здесь за такое удовольствие не требовалось
бросать монеты - настоящий коммунизм.
Поев, они опять уселись в автобусы, и тут появился тот самый непарадный
парень, вожатый. Он возник не один, рядом с ним, за его плечом, стояла
красотка - ну прямо с журнальной обложки, загорелая дочерна, стройная и
очень сексуальная, на Женин взгляд. Сейчас она в скромной вожатской форме с
галстуком, но если ее переодеть или слегка подраздеть, она вполне могла бы
претендовать на обложку "Тайма" или, на худой конец, "Советского экрана".
Что касается "Тайма", его изредка приносил домой всесильный ОБЧ, и хотя
он бывал недоволен Жениным любопытством, внятно ответить на точно
поставленный вопрос, почему ему этот журнал листать можно, а сыну нельзя,
никогда не мог, и Женя играючи обходил его неудовольствие. Как обходил он и
всякие иные запреты. Ведь все, что обсуждают взрослые, рано или поздно
узнают дети, не так ли? Но если все-таки узнают, кому нужно это