"Альберт Анатольевич Лиханов. Драматическая педагогика (Очерки конфликтных ситуаций)" - читать интересную книгу автора

Но это только теоретически.
Даже со взрослым, но сдержанным человеком это почти невероятно.
А ведь в нашем случае в дело со всей своей силой и непоследовательной
последовательностью вмешивается возраст.
Я уверен - ни за что, ни за какие, как говорится, коврижки, даже при
стопроцентной гарантии в успехе не согласилась бы Надя на признание. Ни за
что бы не сказала вслух о том, что тысячу раз передумала про себя.
Говорит "зажатость" характера.
Говорит воспитанная отцовским эгоизмом отчужденность.
Обманувшись в родном отце, разве может человек признаться
постороннему в своих страданиях? Да еще таких.
Девушка - мужчине! Кто это поймет?
Надя раскрылась только в действительной своей исповеди, так и не
назвав - и я не осуждаю ее - своего настоящего имени.
Не сказанное ею так и не услышано окружающими.
Казалось, ну какие к кому претензии?
Хочешь - скажи.
А молчишь, кто ж тебя знает, может, вовсе и не думаешь такого?
Откуда окружающим, даже знающим Надю близко, угадать этакий
нестандартный нюанс: девочке не хватает отцовской ласки. Именно отцовской,
не материнской, хотя мать у нее умерла, ее тоже нет.
Надежда ничего не пишет об этом прямо, но ведь многое угадывается
сквозь строки письма: ей не хватает любой ласки.
Просто ласки.
И она благодарна первой ее воспитательнице, женщине, за то, что та
нашла к ней ключик, что приласкала ее.
Но женская ласка, как-то эквивалентная материнской, доступна ей,
отцовская - недоступна, недосягаема, а оттого еще более сладка и желанна.
Недоступное постепенно обретает легендарный, необычный облик.
И в том, как Надя ищет этой отцовской ласки, как широко и доверчиво
оглядывает мир, как неутомимо, веруя, ищет идеал, заключается, на мой
взгляд, суть ее человеческого характера.
Такой его черты, как настойчивость и целеустремленность.
Человеческие качества, на мой взгляд, вырастают чрезвычайно
прихотливо, и вывод, который несет вот такая, как у Нади, история, может
быть совершенно неожиданным.
Сама для себя незаметно, думая совершенно о другом, Надя выработала в
себе настойчивость, и не будет ничего неожиданного, коли вот такой
отроческий, стихийный "поиск отца" вдруг воспитает в Наде хорошего
исследователя, настойчивого работника в избранной ею профессии. Вообще
сформирует последовательного человека.
Было бы, по-моему, очень важно психологическое жизнеописание человека
на протяжении всей его жизни.
Вот Надя, ее история, ее исповедь. Случай непростой, неординарный.
Размышляя вслух над этой историей, я только интуитивно прогнозирую, причем
прогноз ведь может оказаться и ошибочным. А что, если бы судьбы людей,
незнаменитых, простых, - но ведь нет простых людей, все люди сложные, и
Надина история блестящее тому подтверждение! - становились предметом
изучения, обобщения и вывода психологии? Наука эта со временем начинает
обретать черты точной дисциплины, вроде математики, особенно когда