"Альберт Анатольевич Лиханов. Смерть учителя (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

ли что говорит Колька Суворов. Он просто забыл, и все. Он просто
бессердечный человек. Он многое забыл, чего забывать нельзя.
Зато помнит он, Макаров. Хорошо помнит.
У Ивана Алексеевича, например, все время мелко тряслась голова.
Крупная, большая, стриженная под нулевку, его голова всегда вздрагивала. И
в пятом классе, когда пришел к ним Иван Алексеевич, он был в выцветшем
военном кителе. Это фронт и контузия. А у людей, прошедших войну, жизнь не
может быть пустой, по теореме о Пифагоровых штанах.
И потом у него были ученики. Он, например, Макаров.
И любимое дело у него было.
Макаров вспомнил, как Иван Алексеевич приходил к ним в класс. В
седьмом он вел у них алгебру и геометрию, и, чтоб ясно было, какой урок,
открывая журнал, он строго взглядывал на ребят и объявлял громогласно и
торжественно, с явным удовольствием выговаривая это слово:
- Ал-л-лгебра!
И все это представилось Макарову с такой ошеломляющей ясностью, так
отчетливо и ощутимо, будто происходило час назад. Учитель был живым, живым
в его памяти, и мертвым, несуществующим его нельзя было представить.
Макаров остановился. Лихорадочно он стал вспоминать, где живет Иван
Алексеевич, но вспоминать было без толку - он никогда не был дома у
учителя. Надо было пойти в школу и узнать. Очень просто - пойти и узнать.
Макаров решительно двинулся к школе, но вскоре пошел медленнее. Он не
был там уже сто лет, а в школе может встретиться кто-нибудь из старых
учителей. Или сердобольные нянечки, которые всегда всем интересуются.
Будут спрашивать - где, что, как, - и, конечно, захотят услышать об
успехах. Странное дело, старшие всегда хотят слышать от младших только об
успехах, и ничего больше. А что он скажет? Врать? Тошно врать в его
положении. Будь дела хоть немного лучше, будь просто обыкновенная жизнь,
соврать было бы легче, но у него - полный швах, и что тут наврешь?
Макаров остановился в нерешительности. Нет, в школу идти было нельзя,
просто нельзя.
Рядом был магазин. Голова все еще болела, и Макаров зашел за
четвертинкой. Вначале он хотел выпить ее сразу, но мысли о школе отвлекли
его снова, и он сунул бутылочку в карман. Лихорадочно соображая, где бы
узнать адрес учителя, не заходя в школу, Макаров вспомнил про Сережу
Архипова. Сережа жил над магазином, на третьем, кажется, этаже и был
лучшим математиком школы, побеждал на олимпиадах, им в школе гордились, и
он, кажется, оправдывал надежды. До Макарова доходили слухи, что Сережа
Архипов ведущий конструктор в проектном институте и сидит на новой
технике.
Да, это было немало - самому конструировать новую технику, не то что
эксплуатировать городскую теплоэлектроцентраль. У Макарова опять заскребли
на душе кошки, но соврать одному Сереже Архипову, пожалуй, было легче, чем
нянечкам в школе. Можно отшутиться. А Сережа, наверное, знает, где живет
Иван Алексеевич. Ведь Метелин проводил в школе все эти математические
олимпиады.
Макарова на олимпиады не приглашали, нет, все считали его художником,
гуманитарием, и он на это не злился, хотя решал задачи не хуже многих. Но
однажды он пришел на такую олимпиаду и занял второе место после Сережи.
Это было, кажется, в девятом классе, да, в девятом. Их учила Вобла, а