"Альберт Анатольевич Лиханов. Вам письмо " - читать интересную книгу автора

в другой - Федоровы, рос у нее замечательный черный гладиолус по имени
"Поль Робсон". Гладиолусов на этой грядке было много - розовых, красных,
белых, а черный был всего один, и Тоська очень гордилась им и ждала, когда
он расцветет.
Яшка Федоров, сосед, все покушался на него, хотел отнести какой-то
там своей крале, когда он расцветет, но крали у Яшки менялись чуть не
каждый день, а "Поль Робсон" был один, и Тоська очень берегла его.
Словом, Тоська умела многое, и мать часто, разговаривая с Федорихой,
говорила: "Вот кому-то хозяйка достанется!" - видно, чтобы успокоить и
утешить Тоську. Но что тут утешать, если в свои уже двадцать лет Тоська
даже рядом не прошлась ни с одним парнем и - какое там! - ни с кем ни разу
не поцеловалась. Даже знакомых ребят, кроме Яшки, у нее не было. Но Яшка -
что, сосед, только и знает зубы скалить. И как такого девчонки любят! А
других парней Тоська не знала. Те, с которыми училась до восьмого класса,
теперь выросли, стали совсем взрослыми, и, встретив Тоську на улице, не
узнавали ее. Конечно, будь Тоська покрасивее - узнали бы.
Так что все ее хозяйские дарования были Тоське просто ни к чему. Да и
мать теперь получала пенсию, сидела дома и все обеды, все Тоськины платья
и кофточки - все делала сама, а Тоська только все умела, но ничего не
делала. Разве что к цветам мать не прикасалась.
Каждый вечер Тоська поливала свои гладиолусы, а потом присаживалась
на завалинке полюбоваться на красивые, словно из воска вылепленные цветы.
Солнце садилось за улицу и своими боковыми лучами насквозь просвечивало
разноцветные колокольцы.
Иногда посидеть на завалинку выходил и Яшка. Это бывало редко, когда
у него не собирались ребята со стройки, где он работал на кране, или когда
не было назначено свидание.
Яшка любил поболтать, а мать и отец Федоровы ну просто не выносили,
когда он болтал, и сами были молчуны. А вообще-то все они страшно походили
друг на друга. И мать, и отец, и Яшка - все черные как грачи. Волосы
черные, глаза черные, брови и ресницы будто углем подведены.
Вечерами, когда Яшка, надев черный парадный костюм и черные ботинки,
клянчит у Тоськи "Поля Робсона", она кричит ему: "Кыш, грач, кыш!"
А вообще-то Яшка на серьезного ухажера ничуть не походит. Волосы как
проволока, челкой на один глаз вечно падают. Сам какой-то вихлявый и
хвастун.
Как выйдет на завалинку, так давай Тоське хвастать про свои вечерние
победы.
- Вчера на танцах такую девулю оторвал! И-и-эх, закачаешься!
Нацеловали-ись!
Яшка, конечно, врет, просто треплется. Не может быть, чтоб вот так,
сразу, девчонки с ним целоваться шли.
Яшка закатывает глаза и дурашливо качает головой.
- Фу, дуралей! - говорит Тоська. - Так я тебе и поверила.
Но однажды вечером Тоська отправилась за печеньем к чаю, а когда
вышла из магазина - ахнула. По тротуару шел, как грач, Яшка, волосы у него
блестели, а белая рубашка будто светилась изнутри. За руку он держал
девчонку. Беленькую, в красивых туфлях на тонких каблучках, высокую, чуть
пониже Яшки.
Тоська вылупила глаза на эту парочку, а Яшка будто и не заметил ее,