"Альберт Анатольевич Лиханов. Вам письмо " - читать интересную книгу автора

Она доставала тощую зеленую книжицу, шуршала страницами, а сама не
отрываясь, жадно смотрела на женщину.
Женщина не обращала внимания на Тоську. Она стояла рядом и, прикрыв
мохнатыми ресницами глаза, смотрела вниз, на стол, на Тоськины руки,
листавшие страницы. Она ждала письма, и ей было не до Тоськи.
Тоська машинально, кося глазом, находила нужную страницу, протягивала
книжку женщине - расписаться, а сама все смотрела и смотрела на нее, и
сладкая грусть сжимала горло.
Женщина была красива удивительной, редкой красотой. Тоську поражали
ее густо-зеленые глаза, ее длинные и слабые руки, ее губы, будто не живые,
а нарисованные темно-красной акварелью. Смуглое лицо ее, еле тронутое
румянцем, было спокойно и не потому, что женщина не волновалась, это было
другое, какое-то глубокое, внутреннее спокойствие, и это спокойствие было
частью ее красоты.
Красивых женщин много, и, может быть, эта не была первой среди них,
но она была единственная, на кого Тоська могла смотреть вот так близко,
обмолвиться с ней двумя-тремя словами - "вот здесь распишитесь...
пожалуйста... спасибо... до свидания" - и, слушая ее ответы, сказанные
удивительно спокойным голосом, снова и снова поражаться ее красоте...
В такие дни Тоська разносила почту позже всех. Она приходила в отдел
доставки с пустой сумкой, когда почтальоны, собравшись у стола Нины
Ивановны и вытащив кто что, - помидоры, желтобокие огурцы, длинные перья
лука с пожухлыми концами, макая все это в мягкую - порошком - соль,
обедали. Тоське подвигали табуретку, она садилась к столу, разворачивала
сверток со своими огурцами и помидорами и начинала вяло жевать, глядя за
окно.
Ей виделось огромное зеркальное стекло гастронома, перед которым она
стояла только что, и в стекле - толстоногая девчонка с непомерно большой
грудью, которая уродовала особенно. На плоском лице сидели маленькие
глаза, и выгоревшие брови, и веснушчатый нос. Все было плохо и некрасиво в
этой коротышке, разве что волосы... Но волосы, уложенные на голове косами
в два калача, ничуть не помогали девчонке. Наоборот, от них она казалась
еще и большеголовой...
Тоська жевала безвкусный, перезревший огурец, вспоминала красивую
Алексееву Т. Л., свое отражение в гастрономической витрине и то, как мать
оказала раз потихоньку про нее соседке: "Обрубыш".
И хотя оказала она это жалеючи, Тоськино сердце наполнилось горечью,
а глаза - невыплаканными слезами.


3

Вообще-то Тоська была молодец. Мать всегда хвалилась ею перед
соседками: Тоська, мол, не пропадет, она у меня человек самостоятельный.
Это была правда. Тоська умела делать по хозяйству все, что надо. Ну, уж
про обеды и говорить нечего, это она освоила в совершенстве - от простых
щей до хрупчатого, маслянистого хвороста и слоеного - пальчики оближешь! -
пирога. Еще Тоська умела вязать кофточки из шерсти, шить себе платья и
даже плести кружева. Еще умела она выращивать цветы, очень любила их, и на
грядке перед деревянным домом, где в одной половине жили они с матерью, а