"Альберт Анатольевич Лиханов. Деревянные кони " - читать интересную книгу авторавыражался, не на сеновале, но, даже приглушив голос, Васька хрипел громко
и внятно. Я посмеивался над мамой и бабушкой, смотрел, как коробит их от Васькиных выражений, хотя ничего такого он не говорил. Но они жутко переживали. Они считали, что новый квартирант меня непременно испортит. Этими уличными выражениями. И куреньем. Но бабушкины и мамины переживания меня не трогали. Меня волновало совсем другое. Я усердно махал кулаками перед зеркалом, чуть не влетал в него в азарте атаки и наконец в один прекрасный день, как говорится в художественной литературе, постучав в перегородку, предложил Василию Иванычу выйти во двор. Сосед появился передо мной, не улыбаясь, засунув руки в карманы, и ждал довольно сумрачно, что я скажу. - Ты боксу научить просил, - сказал я, предчувствуя легкую победу над этим широкоплечим увальнем. - Не передумал? - Аха! - сразу повеселел Васька. - Айда! - И пошел вслед за мной в прохладу сиреневых кустов, которые росли за домом. Стоял сентябрь, мы оба уже учились: я - в школе, Васька - на своих таинственных курсах счетоводов, а на улице было тепло, настоящее бабье лето, и по хмари в Васькиных глазах я понял, что ему совсем так же, как и мне, заниматься в такую погоду ужасно неохота. Я снял рубаху, Васька разделся тоже, я стал боком, как требовала боксерская книжка, спрятал подбородок за плечо, выставил кулаки. - Вот так! - велел я Ваське, подпрыгнул и тихонько стукнул противника раз и ударил снова. Кулак словно стукнулся о каменную стенку, рука заныла, и в ту же минуту кусты сирени стали расти как-то боком, размахивая ветвями, хотя никакого ветра не было. Охнув, я опустился на коленки. - Ты чо! Ты чо! - слышался издалека, будто из-за толстой стены, голос тети Симиного племянника, потом он исчез, и вдруг я вздрогнул - на лицо текло что-то холодное и приятное. Я открыл глаза. Василий Иванович испуганно улыбался мне и лил из эмалированной кружки воду. - Я не нарочно, я не хотел, - говорил он смущенно. - На-кось вот, - и приложил к моему носу холодный лист подорожника. Я поглядел на землю. Прямо передо мной, в песке, выбив неглубокие ямки, чернели капли крови. "За что?" - думал я, наливаясь слезами. Ведь у меня и в голове не было, чтобы драться. И книжку о боксе я не для того доставал. Я собирался всего-навсего научить Ваську. Всего-навсего доказать, что и я не лыком шит, не один он в сапогах с загнутыми голенищами. А он... он... Я старался разозлиться на Ваську - ни за что ведь ударил по носу, - но почему-то ничего у меня не выходило. Вся злость куда-то подевалась, даже, наоборот, я чувствовал, кажется, себя легче, свободней, будто с меня свалилась тяжесть. - Я ведь не хотел, - повторял Васька, боясь, что я зареву, - ведь не |
|
|