"Альберт Анатольевич Лиханов. Деревянные кони " - читать интересную книгу автора

вы можете! И не думайте! Вася пусть живет, выбросьте это из головы!
Так вот что случилось! Тетя Нюра заколола корову. Корову звали
Манька, и это ее молоко пил я всегда с наслаждением.
Горло у меня сжалось. Я хотел что-нибудь крикнуть такое тете Нюре. Да
что она, с ума сошла, что ли? Что она думает, мы не люди? Да что такое
молоко? Я свободненько, например, могу обойтись без него. И бабушка наша
совсем не жадная, это просто время такое, она и поддалась, да и то - я
знаю! - из-за меня. Пусть считается, что молоко это мы у тети Нюры взаймы
взяли. Вот придет из армии отец, станет работать, и мы отдадим.
Обязательно отдадим.
- Тетя Нюра! - прохрипел я, приподнявшись на диване, и все - мама, и
бабушка, и тетя Нюра, и Васька - вдруг повернулись ко мне. Может,
вспомнили, что я больной, а может, я сказал это каким-то странным
голосом. - Тетя Нюра! - повторил я. - Вы не думайте! Мы не такие! Мы будто
у вас в долг взяли, ладно?
Тетя Нюра прикрыла глаза.
- Ладно, ладно, - прошептала она.
Возле плитки, где была бабушка, раздался какой-то плеск. Я посмотрел
туда. Бабушка перелила горячее молоко из кастрюли в миску и, обхватив ее
края, двинулась к двери.
- Ты куда, Васильевна? - неожиданно строго спросила тетя Нюра.
Бабушка вздрогнула, остановилась, едва не расплескав молоко, и
ответила растерянным голосом:
- На мороз...
Тетя Нюра вдруг вскочила со стула и кинулась к бабушке:
- И не выдумывай! Молока нет, зато мясо теперь есть, не пропадем, а
весна будет, телку возьму!
Тетя Нюра налила горячее молоко в эмалированную кружку, принесла его
мне.
- Эх, медку бы! - сказала она веселым голосом и засмеялась,
оглядываясь на маму и бабушку. - Ничего, бабоньки! И медок будет, и
молочко, и хлебушко! Все будет, дайте только срок! - Она посмотрела
внимательно на меня. - Дайте только срок! - тихо повторила она.


* * *

Пришло лето.
Васька уехал, а отец все не возвращался.
Я лежал в траве, обрывал созревшие одуванчики и нехотя сдувал
пушистые шары. Белые парашютики улетали, подхваченные мягким ветром,
поднимались в небо и исчезали из глаз.
"Куда-то они упадут? - думал я. - Вырастут ли из них новые
одуванчики? - И без перехода горевал о Ваське. - Как он там счетоводит?"
Я проводил Ваську в мае. Мы шли вместе по жарким тихим улицам до
перевоза и там долго ждали, когда маленький катер, тяжко пыхтящий черным
дымом, пригонит с того берега паром.
Река разлилась, раздвинув свои края, вода мутно бурлила за бортом
дебаркадера, расходилась кругами - стремительными и страшными.
Васька скинул с плеча тощий мешок - белую холстяную котомку,