"Альберт Лиханов. Никто (Повесть)" - читать интересную книгу автора

В интернате у Кольчи вышло как-то просто. Он и не замечал, как рос,
преодолевая слабости, как из маломерка превращался в верховода, - он прошел
этот путь не сильно спотыкаясь и вовсе не ломая других.
Но в этой, полувзрослой, жизни были другие правила, и следовало
признать: да, надо все начать сначала.

3

Он старался как только мог. Училище все-таки отличалось от интерната
очень здорово - и классами, где стены были увешаны схемами разных
автомобильных узлов, а под ними стояли образцы двигателей, и занятиями в
мастерских, похожих на обычные гаражи - с разобранными машинами. Были среди
них училищные, учебные, но частенько тут ремонтировали транспорт настоящий,
рабочий - по договорам, которые разные организации заключали с ПТУ, и
выходило все всерьез, а ребятам, кто участвовал в ремонте, еще и малость
приплачивали.
Главными фигурами, обучавшими слесарному делу, были совершенно лысый
Василий Васильевич, сокращенно Вась-Вась, человек возраста неопределенного,
но явно не старик - энергичный, говорливый, все знающий - и в этом-то была
вся его закавыка! - и явно выраженный старик Иван Иванович, немногословный,
в противовес Бась-Васю, вяловатый, медлительный и далеко не все знающий, но
все умеющий руководитель мастерской.
Два этих персонажа дружили и враждовали сразу, что нередко случается в
обучающих заведениях. Вращаясь возле одного предмета - автомобиля - и,
наверное, понимая про него почти все, они без конца превращали это "почти"
в пространство жарких публичных сражений - очных или заочных, в присутствии
учеников и даже вовсе без оных, сидя, к примеру, рядышком на двух
брезентовых малюсеньких рыбацких стульчиках в мастерской с чашками чая -
или чего покрепче - в руках, один на один, вечно находя тему для
технической дискуссии, так что даже казалось, будто, кроме машин своих, они
ничего больше про жизнь не разумеют.
Надо заметить, антиподы эти были главным смыслом и основной движущей
силой ПТУ, вокруг которых вращались, греясь в лучах их профессиональной
отрешенности, и безликий директор Степан Ильич, и учителя
общеобразовательных дисциплин, набранные с бору по сосенке, вроде учителя
как учителя, но совершенно невыразительные, во всяком случае, абсолютно
терявшие остатки личной выразительности, если они и были, рядом с Василием
Васильевичем и Иваном Ивановичем.
Ученические души - и среди них душа Топорика - метались между тихим
практиком и громким теоретиком, признавая правоту и того и другого, норовя
соединить несоединимые берега. Конечно, теория и чертежи, обозначающие все
узлы машины в разрезе, - важная штука, но когда берешь в руки ключ и он
срывается, одаряя руки царапинами, вымазывая их машинной чернотой, это уже
совсем другое, чувствительное знание, непохожее на бумажные представления.
Сами того не ведая, Дубина Серега и оба Петьки толкали
Кольчу к усердию: он подолгу разглядывал разрезы деталей, допоздна
торчал в учебных мастерских, вникая в подробности, влезая в мелочи, слушал,
не стесняясь, дебаты двух автомобильных маэстро касательно установки
опережения зажигания, электроники на зарубежных марках и тому подобных
подробностей, что, наверное, сравнимо с фигурами высшего пилотажа у