"Дмитрий Сергеевич Лихачев. Национальное самосознание Древней Руси" - читать интересную книгу автора

Ярослава имело составление Древнейшего летописного свода 1039 г. Его идейная
сторона ярко выразилась в том его составе, как он определен академиком А. А.
Шахматовым.27
М. Д. Приселков считает, что составление летописного свода 1039 г.
принадлежало исключительно инициативе первого русского митрополита - грека
Феопемпта, который, "вступив в управление новой митрополии Цареградского
патриархата, задался целью составить летописец, где изложить возникновение
Киевской державы и историю установления своей митрополии".28
Основной идеей свода 1039 г. М. Д. Приселков считает идею церковной и
политической несамостоятельности Руси. О точки зрения М. Д. Приселкова, "к
прошлому нашей истории Древнейший свод 1039 г. отнесся отрицательно, начиная
ее только с установления над русскою церковью греческой руки патриарха".29
Эту свою точку зрения, высказанную им в 1913 г. в "Очерках по
церковно-политической истории Киевской Руси X-XII вв.", М. Д. Приселков в
основном повторил 27 лет спустя в "Истории русского летописания XI-XV вв.":
"...обычай византийской церковной администрации требовал при открытии новой
кафедры, епископской или митрополичьей, составлять по этому случаю записку
исторического характера о причинах, месте и лицах этого события для
делопроизводства патриаршего синода в Константинополе. Несомненно, новому
"русскому" митрополиту, прибывшему в Киев из Византии, и пришлось
озаботиться составлением такого рода записки, которая, поскольку дело шло о
новой митрополии Империи у народа, имевшего свой политический уклад и только
вступившего в военный союз и "игемонию" Империи, должна была превратиться в
краткий исторический очерк исторических судеб этого молодого политического
образования".30
Категорически возражаем против такой характеристики начала русского
летописания.
В самом деле, по обилию исторического материала, по разнообразию
вошедших в него жанров, в том числе по использованию исторических песен,
пословиц, поговорок, по своим высоким художественным достоинствам Древнейший
Киевский свод 1039 г. никак не мог быть "запиской", предназначенной
митрополитом-греком для отсылки в "делопроизводство патриаршего синода в
Константинополе".
Древнейший Киевский свод соединил в себе в совершенно отчетливой форме
все особенности последующего киевского летописания: художественность
изложения, умелое ведение диа. логов, чувство юмора, острую бытовую
наблюдательность а главное, высокое патриотическое сознание летописца.
Совершенно исключительное значение для всего последующего летописания
имел самый выбор языка, на котором велась летопись - простого, ясного, лишь
в малой степени впитавшего в себя славянизмы церковной книжной речи. Этот
выбор языка отнюдь не мог совпадать с потребностями официальной "записки",
предназначенной для греков в Константинополе. Русский язык Древнейшего
летописного свода не только не соответствовал этим потребностям
митрополита-грека, который, конечно, составил бы его по-гречески или
по-болгарски, но разительно контрастировал с языком большинства
одновременных ему западноевропейских хроник (кроме англо-саксонских),
составлявшихся на чуждом и непонятном народу латинском языке.
Поразительно стремление летописца как можно шире и полнее представить
ход русской истории не только с момента принятия христианства от Империи
(как думает М. Д. Приселков),31 но и значительно раньше. Свой труд летописец