"Вл. Лидин "Повесть о многих днях"" - читать интересную книгу автора

ри ходила по поезду, воображала, как расскажет в Москве обо всем: о ноч-
ных боях, о войне, о крови.
В Москву приехали на пятый день, утром. Была масленица; магазины были
закрыты; проезжали голубки с колокольцами; в домах пахло блинным чадом.
Мэри с вокзала поехала домой; еще в шубке стала звонить по телефону:
Зое, Нине Рогожиной. Обе приехали через час, нарядные, московские, ожив-
ленные. У Нины в доме был лазарет, - Зоя, наконец, победила: выступала с
успехом, о ней писали. Вечером, в 7, звала к себе на блины: будут все,
рады будут увидеть, послушать о войне. Скоро обе уехали. Мэри принимала
ванну, легла в теплую воду, вытянулась, закрыв глаза; позади были -
кровь, война, смерть; здесь встретила жизнь, милая, знакомая, московс-
кая. В пять пришла маникюрша, делала ногти, водила замшевой подушечкой,
рассказывала новости, сплетни; в шесть пришел парикмахер, Жозеф: преж-
ний, печальный: забирали на военную службу, просил похлопотать. Три дамы
за него уже хлопотали - был незаменим. Мэри обещала горячо хлопотать,
спросила фамилию: М-сье Жозефа звали Петр Иваныч Огуречников - это ее
кольнуло.
В семь, на резвом извозчике, под звяканье сбруи, она ехала к Нине.
Москва была прежняя: талая, мальчишки продавали мимозы, желто-пыльные в
иодоформе. У Нины в гостиной, с бюстом коненковским, с розово-аляповаты-
ми цветами Кончаловского в смуглой раме - в креслице сидел, вытянув но-
ги, Крушинский, подтощавший: желтый автомобиль его сменялся постепенно:
сначала лихачами, потом резвыми извозчиками, потом просто ваньками - си-
вая кобыленка плелась, как попало, в низких санях сидел в мягкой мерлуш-
ковой шапке, с крашеной бородой - покровитель художников. За обедом про-
фессор-богослов поднимал тост за Россию Богородичную, - все поднялись,
чокнулись. Война затягивалась, русские войска отступали: раздетые, го-
лодные, безоружные. Профессор поливал блин закладывал сметаны, семгу -
закатывал, говорил, поднимая вилку, о Платоне Каратаеве. Нина после обе-
да повела показывать лазарет: лазарет был в зале с лепным потолком. Ра-
неные лежали, сидели в холщевых халатах, бродили с костылями; вошли всей
толпой - во фраках, в открытых платьях - запах шипра, кельк-флера прон-
зил иодоформ, - раненые поднимались, поворачивали головы с черными гла-
зами, небритыми подбородками. Кофе после осмотра пили в гостиной - адво-
кат убедительно, жестом округлым, доказывал, что проливы России необхо-
димы - рисовал в воздухе пальцем: Черное море, проливы. Кофе в чашечках
дымилось; мимозы в высоких вазах сыпали желтую пыль. Нина собрала дам
вокруг, рассказала таинственно, что в Лефортове появился ясновидящий:
предсказал всю судьбу, напомнил из прошлого даже то, что забылось. Дамы
загорелись, решили на утро поехать, - Крушинский обещал машину из Земс-
кого гаража.
На другой день, под солнцем февральским ехали: Мэри, Нина, Крушинс-
кий. Раненые из лазаретов выползали на солнце; афиши на стенах взывали о
военном займе: в Благородном собрании в пользу инвалидов, раненых -
жертв войны - было аллегри: за серебряными самоварами дамы улыбались не-
живыми прическами работы Жанов, Жозефов, Базилей, красными губами, выре-
зом с мягкой межой. Солдаты с фляжками, с сумками перегородили дорогу:
шли на вокзал с терпким духом пота, овчины, сапог. Автомобиль из Земско-
го гаража с красным крестом ехал дальше: в Лефортово. В снегу, в серебре
еще показались сады Лефорта, Военная гошпиталь с Сенекой, с чашей в руке