"Анна Ли. Приемный пункт ("Мифы мегаполиса" #21) " - читать интересную книгу автора

садитесь же!
Он с неожиданной силой толкнул Иванихина, который тщетно мостился на
краешке, вглубь дивана. Иванихин взбрыкнул ногами отчаянно скользя, - и
безвозвратно, как монета под сервант, закатился задом в ложбину на спине
кожаного монстра. Там и затих.
- Можете звать меня Майклом Максимовичем, - удовлетворенно произнес
Микки Маус. - Или Максимом Майк- ловичем, если вам так удобнее. Я ваш
персональный менеджер. Коньяку?
- М-м-м... - сказал Иванихин.
- Вы теперь, Павел Сергеевич, клиент категории А-1, - пояснил
Микки-Майкл, протягивая ему пузатый бокал с тяжелой тускло-золотой жидкостью
на донышке. - Оттого к вам индивидуальный подход. Так вот, о символах.
Сущность символа предполагает присутствие нереализованной, латентной
составляющей. В детстве этот потенциал видится, как обещание, возможность,
будущее. Чем дальше продвигается субъект по своему жизненному пути, тем
больше аспектов его жизни превращается в реализованный факт. Но виртуальная
часть символа остается! И взрослый человек начинает воспринимать его как
несбывшееся обещание, нереализованную возможность, прошлое. Какова теория,
а? - Он неожиданно засмеялся. - Фигня это все, Павел Сергеевич! Простите
великодушно, заболтался. К делу, к делу! Слушаю вас внимательно.
Иванихину успело сделаться сначала темно и смутно от речей странного
менеджера, затем - тепло и размыто от коньяка. В сумме он испытывал чувство
некоторой нереальности бытия. Скорее, приятное. А обещание слушать сдвинуло
где-то в потемках души Иванихина малый камушек, который грозил обрушить
лавину.
Хотелось высказаться. Много, много лет Иванихина никто не слушал
внимательно. Да слушал ли его хоть кто-нибудь хоть когда-нибудь?
Он, может, и говорить разучился.
А - умел?
Иванихин вздохнул.
Такое дело, - начал он. - Вот вы меняете жизнь на деньги.
Необъясненными вещами занимаетесь. А так, если вдуматься, ничуть и не
странно. Все как везде. Скажем, я иду на работу, просиживаю там с девяти до
восемнадцати минус обеденный перерыв. То есть обед я тоже там провожу,
потому что куда же пойти-то. И так - месяц. А потом получаю зарплату.
Выходит, я этот месяц своей жизни продал. Верно?
- Очень тонко подмечено, - кивнул Майкл. - Продолжайте, прошу вас.
- Про-одал, - задумчиво повторил Иванихин, катая слово на языке, как
глоток коньяка. - Или вот еще из области натурального хозяйства. Ну, как я в
школе свое время на аттестат менял, а в институте - на диплом, это вообще
элементарно. Интересно с семьей получается. Я, например, дверь чиню, которую
не хочется. А жена мне носки стирает, чего ей тоже не мечталось. То есть я
свое время меняю на ее время - а кто в выигрыше? Да никто!
- Вы так думаете? - восхитился менеджер, наливая коньяка в опустошенный
бокал. Уши, как и нос, у него постоянно двигались, отчего казалось, что он
все время прислушивается и принюхивается.
Иванихин осмотрел помещение. Отсюда, с дивана, оно выглядело совсем не
так, как в прошлый раз. Стойка с окошком в стеклянной панели, которая тогда
занимала все внимание Иванихина, как-то ушла в тень. Взгляд скользил по ней,
не задерживаясь. Сегодня Иванихин принял как должное то, что в понедельник