"Анна Ли. Приемный пункт ("Мифы мегаполиса" #21) " - читать интересную книгу автора

территорию, бросив на прощание:
- Был бы ты настоящий мужик, давно бы дверь починил!
Иванихин вернулся в квартиру, только что не приплясывая. "Удалось!"
День развода он про себя называл днем освобождения - ну, а сегодняшний будет
считаться днем независимости. Ура, товарищи! Надо отпраздновать.
Он заварил свежего чаю, отрезал себе самый красивый кусок торта с
мармеладинкой, откусил, запил...
И грянул праздничный салют. В смысле, стрельнуло - как из пушки.
Приторный тортик с горячим чаем добрались до зуба, который давно уже намекал
Иванихину о необходимости визита к зубному. А сейчас заявил об этом открытым
текстом.
Да уж, выходные получились - хуже некуда. Зуб занял собой остаток
субботы и все воскресенье. Он обзавелся флюсом, он требовал анальгина,
аспирина я полосканий, он не давал ничем заняться - и болел, болел, болел.
Иванихин еле дотерпел до утра понедельника, когда стало можно позвонить
в регистратуру. Его записали на полпервого. "Девушка, я с острой болью!" -
"А я вас куда? Если не с острой, тогда на среду". Иванихин позвонил
Савельеву, попросил предупредить начальство, что берет больничный на полдня,
а нет - так отгул, черт с ним со всем!
Зуб, почуяв вражьим нутром, что ему недолго осталось, разболелся с
утроенной силой. Сидеть дома было невмоготу.
Иванихин, едва осознавая, что делает, обмотал шею болотным гадом, надел
плащ - и только обнаружив себя в автобусе непривычного маршрута, понял, куда
едет.


* * *

Во второй раз добираться было быстрее. Это всегда так. Привычная дорога
короче.
Как только Иванихин шагнул в знакомую дверь "Приемного пункта", зуб
отпустило. Он даже замер на пороге от неожиданности.
- Интересный терапевтический эффект от вневременья, правда? -
Новоявленный собеседник приятно улыбался. У него самого два огромных
передних зуба выдавались вперед, как у грызуна, что несколько искажало
впечатление от улыбки. Вообще он весь - небольшого росточка, с подвижным
острым носиком и оттопыренными ушами - походил на комичную мышь. Эдакий
Микки Маус, только в костюме и при галстуке. "В тот раз была Снегурочка с
Новогоднего утренника, теперь - мышь из Диснейленда, - бестолково подумал
Иванихин. - Сговорились они, что ли?" Вслух он сказал:
- А где Сне... э-э-э...
Микки Маус, поддерживая Иванихина под локоточек, увлек его к дивану.
Диван, словно бегемот, необъятной тушей разлегся в углу - круглились тугие
бока, лоснилась кожаная шкура. Рядом доверчиво растопырила листья юная
пальмочка, дополняя облик босса джунглей.
- Вы никогда не задумывались, Павел Сергеевич, о дрейфе атрибутов и
символов детства в сознании взрослого человека? - вопросил человечек,
подергивая мышиным носом. - То, что казалось праздничным и светлым, с
течением времени окрашивается в мрачные, трагические тона, обретает смысл
фатума, зловещего рока. Взять, к примеру, карусель... Да вы садитесь,