"Михаил Лезинский. Колючая Арктика" - читать интересную книгу автора

Поглощая мутную бурду, которая с претензиями была названа "кофе
по-турецки", Сергей Гаранин, как бы, между прочим, - очень любопытный
человек оказался! - поинтересовался:
- Из отпуска в родные пенаты возвращаетесь?
- Что вы! В Арктике бывать еще не приходилось, - ответил Максим
Кучаев. - еще предстоит узнать, с чем ее едят.
Сергей Гаранин усилил напор: чего Максим Кучаев забыл в этом жестоком
северном краю, где двенадцать месяцев зима, а лето лишь наступает в
остальные месяцы календаря? Сам-то Серега знал, для чего он стремится
поближе к северному полюсу. Он-то знал, для чего другие едут туда же!
- Леонидыч! Все-таки ответь мне, ты-то для чего стремишься в эту
поибень? Поднять пенсионный потолок? Золотоискатель? Взрывник? - куча
вопросов.
Кучаев отрицательно покачал головою.
- Ни то, ни другое, ни третье! Я больше привык орудовать перышком. Хотя
в молодости...
Кучаев хотел сказать, что в молодости ему пришлось потрудиться и
грузчиком, и сцепщиком вагонов, и электриком...хотел сказать, что по
электрической специальности он поработал многие годы, пока не стал
писателем, а, когда стал писателем, его пригласили в газету...
Кучаева сразу же определили в непереиздаваемые писатели, а это
означало, что пишет он не детективы, которые пользуются необыкновенным
читательским успехом и не состоит в штате Высшего Комсостава, то есть, не
является начальником над писателями! И место Кучаева, - газета, если он
собирается кое-какие денежки заработать и для семьи.
Но Сергей Гаранин не дал возможности, даже мысленно, дорисовать
развернутую биографию:
- Пером, значит, сейфы вскрываешь, бухгалтер?
- М...м-могу, если понадобится, и по этой части. Приходилось и с
бухгалтерскими бумажками возиться.
- Сальдо-бульдо, бульдо-сальдо и... ваших нет!
Кучаев промолчал, не стал распространяться, при каких обстоятельствах
он перебирал бухгалтерские бумажки. После пристального знакомства с
"приходящими-исходящими" в городской или областной газете появлялся фельетон
со всеми вытекающими из него последствиями.
Это было еще то время, когда газета, - особенно партийная! - могла
что-то сделать, а не только привлекать внимание!
Серега Гаранин задумался, - не пальцем же деланный! - "может ревизор!?"
Сразу же сделался серьезным и сказал так, на всякий случай:
- Попадешь за письменный стол, бухгалтер, будешь насчитывать зарплату,
не забудь и меня грешного, нолик какой припиши! Не забудешь?
Кучаев вместо ответа вежливо отстранил Гаранина от иллюминатора,
который все-таки пытался что-нибудь разглядеть в сумраке ночи, и приплюснул
свой нос к холодному стеклу.
Со страшной скоростью приближалась белая без теней пелена и сквозь
взвихренные потоки воздуха и снега, появились сигнальные красные огни и
колеблющие тени побежали по освещенной прожекторами земле...
Толчок!.. Рычание двигателей! Остановка!.. Внутрисамолетный динамик
заговорил четким, хорошо поставленным голосом: "Температура за бортом минус
сорок один!"