"Норман Льюис. Сицилийский специалист " - читать интересную книгу автора

сделке с Муссолини, в которой он почти добился успеха. Мы все были большими
поклонниками Джона Локателли. Я уверен, что у него сдали нервы.
- Он до конца оставался идеалистом, - сказал Фергюсон и нахмурился: опять
у него по неосторожности вырвалось выражение из того мира, от которого он
отрекся. - Он был человеком искренним, - поправился он.
- Локателли позволил себе роскошь сохранить совесть, - сказал Брэдли. -
Что заставляло его балансировать на туго натянутом канате. Куда лучше отдать
свою совесть родине на сохранение. - И оба расхохотались.
- Он, по-видимому, не мог пережить того, как предали Джентиле, -
предположил Фергюсон.
- Вполне возможно. Он был простым солдатом и жил мифами прошлого.
- В Центре говорят о таких делах.
- О каких?
- Как, например, история с Джентиле.
- Все еще толкуют об этом?
- Мифы нашего времени, - сказал Фергюсон. - Слушаешь их и забываешь,
потому что не веришь в них. А потом вдруг оказываешься в таком вот месте вроде
этого, и все становится правдой. Я изучил тут несколько дел, которые вы мне
дали. Эти вендетты! Уму непостижимо. На днях застрелили четырнадцатилетнего
мальчишку за поступок, совершенный его отцом еще до его появления на свет. Как
это сицилийцы могут быть такими?
- Потому что они совсем не похожи на нас.
- Я приехал сюда только потому, что меня не послали в Париж, - признался
Фергюсон.
- Знаю.
- А вам здесь нравится, правда?
- Да.
- Что же здесь хорошего, разрешите спросить?
- Что здесь хорошего? Не знаю. - Какими словами можно описать этот сплав
неопределенных эмоций? Этот душевный отклик на ляпис-лазурь великого города,
мраморных грифонов, пышногрудых ангелов, просвечивающее сквозь пальмы небо,
желтовато-смуглые лица, демонстрацию крови девственниц, запах пробивающейся
сквозь траву воды, лицо Христа, выглядывающее из-за плеча хитро улыбающегося
архиепископа? - Просто все началось не только в Афинах, но и здесь. - И я
помог спасти этот край, убеждал он себя. Я помог отстоять его. - Вам следовало
бы побывать в Сиракузах, - сказал он.
- С удовольствием. Здесь все пропахло дерьмом, - сказал Фергюсон.
- Мы говорили о том, что сицилийцы отличаются от нас, - продолжал Брэдли.
- У них своя религия, отличная от христианской. Они верны традициям. У них
меньше привязанностей, чем у нас, но их привязанности сильнее. Если они на
твоей стороне - значит, останутся верными до конца. Вот почему мне хотелось бы
заполучить Риччоне. Есть ситуации, где он был бы незаменим.
Фергюсон попытался угадать, чему улыбнулся Брэдли. Брэдли - интриган, о
чем его предупреждали еще в Штатax. Немного фантазер. До сих пор у него все
шло гладко, но в один прекрасный день он лопнет с треском, как мыльный пузырь.
Фергюсон почувствовал, что того гляди станет участником одной из тех
грандиозных авантюр, на которых основывалась легенда о Брэдли.
- Если вам придется все-таки пойти к Дону К., что, по-вашему, он сделает?
- Поддаст пару, - ответил Брэдли. - Не знаю, как именно это произойдет, но
есть возможность довести до сведения родственников Джентиле, кто его погубил.