"К.С.Люис. Боль утраты. Наблюдения" - читать интересную книгу автора

изображающих счастливые воссоединения с родными и близкими "в запредельном
будущем", ошибка не в самих простых и очень земных образах, а в том факте,
что то, что они называют окончанием пути, на самом деле лишь промежуточный
пункт на пути к истинному концу.
О, Боже, неужели только на этих условиях? Неужели я смогу встретиться с
ней, если только я возлюблю Тебя так, что мне станет все равно, встречусь ли
я с ней или нет? Подумай, о, Господи, ведь именно так это видится нам. Что
можно было бы подумать обо мне, если я сказал бы детям: "Никаких конфет! Вот
вырастите большими и перестанете их хотеть, тогда вы сможете есть столько
конфет, сколько угодно!"
Если бы я точно знал, что нас разлучили навечно, и что она навсегда
забыла о моем существовании - но это принесет ей радость и успокоение, я бы,
конечно, сказал: "Пожалуйста, я согласен, валяйте!" Так же, как если бы в
земной жизни я мог бы излечить ее от рака, согласившись никогда больше не
увидеть ее, в ту же секунду я бы устроил все возможное, чтобы никогда больше
ее не видеть. Я бы должен был согласиться, как любой порядочный человек. Но,
к сожалению, мне не дано этого выбора.
Когда я задаю все эти вопросы Богу, я не получаю ответа. Но это не
прежнее "Ответа не будет!". Это не захлопнутая перед носом дверь. Скорее,
это спокойный, явно без всякого сочувствия, взгляд. Как будто Он покачал
головой не в знак отказа, а как бы не желая обсуждать вопрос. Как бы говоря:
"Успокойся, дитя мое, ты не понимаешь". Может ли смертный задавать Богу
вопросы, на которые Он не считает нужным отвечать? И очень даже просто,
думаю я. Бессмысленные вопросы не требуют ответа. Сколько часов в одной
миле? Желтый цвет круглый или квадратный? Боюсь, что добрая половина наших
великих теологических и метафизических проблем подобна этим вопросам.
А если хорошенько подумать, то передо мной вообще не стоит никаких
практических задач. Я знаю две великих заповеди и буду-ка их и
придерживаться. С ее смертью ушла одна проблема. Пока она была жива, она
практически могла быть для меня важнее Бога, я мог делать то, чего хотела
она, а не Бог; если бы возник вопрос выбора. Теперь я оказался перед лицом
проблемы, где я ничего не могу поделать. Остался только груз чувств, мотивов
и прочее того же рода. С этим я должен разобраться сам. Я не верю, что это
проблема Бога.
Дар Бога. Свидание с умершими. Сколько я ни размышляю, ничего не
приходит на ум, кроме ассоциации с игральными фишками. Или незаполненными
чеками. Моя идея, если это можно назвать идеей, что фишки - это рискованная
попытка экстраполирования всего нескольких очень коротких земных эпизодов. И
подозреваю, что эти эпизоды не самые значительные, может быть даже менее
важные, чем те которые учитываю я. Идея пустого чека - тоже
экстраполирование. В реальности и то и другое (попытка выиграть или получить
наличные по чеку) вероятнее всего разобьет вдребезги все идеи, касающиеся и
фишек и чеков, (более того, соотношение обеих идей между собой).
Мистическое воссоединение, с одной стороны. Воскрешение из мертвых, с
другой. Я не могу достичь хотя бы намека на образ, или найти формулу, или
даже только почувствовать, что их объединяет. Их объединяет реальность (и
нам дано это понимание). Реальность - еще один иконоборец. Да, небеса
разрешат все наши проблемы, но, думаю, не демонстрируя искусное сглаживание
всех наших явно противоречивых представлений, нам с нашими представлениями
сразу выбьют почву из-под ног. Мы увидим, что и проблемы-то никакой не было.