"К.С.Люис. Боль утраты. Наблюдения" - читать интересную книгу автора

горе - это не состояние, а процесс. Тут нужна не география, а история. И
если я не перестану писать эту историю, поставив произвольную точку, то
тогда нет никакого резона останавливаться. Ведь каждый день происходит
что-то новое, что требуется занести в дневник. Горе - как длинная извилистая
долина, где за каждым поворотом вам открывается новый ландшафт, но, как я
уже говорил, это не обязательно, иногда, наоборот, за очередным поворотом
вас ожидает сюрприз другого рода: повернув, вы с изумлением обнаруживаете,
что вы оказались в том же самом месте, которое вроде бы прошли несколько
часов назад. Вот тут вы начинаете задумываться, может это вовсе не долина, а
траншея в виде замкнутого круга. Нет это не так, если даже что-то и
повторяется, то в другой последовательности.
Вот, например, еще одна новая фаза, новая потеря. Я стараюсь побольше
гулять, глупо даже пытаться заснуть, если хорошенько не устанешь. Сегодня я
решил навестить любимые места, по которым я бродил часами в холостые годы.
На этот раз лицо природы не выглядело пустым и лишенным красоты, мир больше
не казался убогой улочкой (как я жаловался буквально несколько дней назад).
Наоборот, каждый вновь открывшийся вид, каждый куст или группа деревьев
наполняли меня прежним счастьем, какое я испытывал до встречи с Х. Но это
приглашение к счастью показалось мне ужасным. Счастье, которое мне
предлагалось, не имело вкуса. Я понял, что не хочу такого счастья. Меня
пугает сама возможность возвращения в прошлое. Такая участь - самая ужасная
из всех возможных - достичь состояния, когда любовь и женитьба в
ретроспективе оказываются всего лишь милым эпизодом - как праздник,
ненадолго нарушивший привычную, монотонную жизнь, который закончился, и я
снова такой, каким был, неизменившийся, обыкновенный. И со временем,
прошедший праздник кажется далеким и нереальным, настолько инородным в самой
ткани моей истории, что кажется, все это было не со мной, а с кем-то другим.
Это значило бы, что она умерла для меня второй раз, и эта потеря была бы еще
страшнее, чем первая. Что угодно, только не это.
Дано ли тебе знать, любимая, что ты унесла с собой, когда покинула
меня? Ты унесла с собой мое прошлое, даже то прошлое, которое у меня было до
встречи с тобой. Я ошибался, считая, что моя культя заживает после
ампутации. Я был обманут, ибо есть столько видов боли, что раз за разом она
застает меня врасплох.
Зато я сделал для себя два важных открытия - я, правда, слишком хорошо
себя знаю, чтобы поверить, что польза от них будет "продолжительной". Мой
разум, обратившись к Богу, больше не упирается в закрытую дверь; обращаясь к
Х., он не встречает абсолютную, как прежде, пустоту, я больше не озабочен
тем, как мысленно вызвать ее образ. Мои записи не отражают всего процесса,
как я надеялся, а лишь отдельные моменты. Может быть, эти изменения трудно
уловить. Это не было внезапным озарением и полной эмоциональной
перестройкой. Так, к примеру, нагревается холодная комната, или светлеет
поутру, когда впервые обращаешь внимание, что заметно потеплело или
посветлело, оказывается, что теплее и светлее становилось постепенно, до
того как ты это заметил.
Я писал о себе, и о Х., и о Боге. Именно в этом порядке. Такой порядок
и такие пропорции как раз абсолютно недопустимы. Ни разу мне не пришло в
голову воздать им хвалу. А это было бы весьма полезно для меня. Хвала - это
одно из проявлений любви, вносящее в нее какой-то элемент радости. И
восхвалять нужно в следующем порядке: Его как дарующего, и ее как дар. Ведь